– Почему? Потому что ей не ушибли голову?
– Нет! Хорри! Тьфу ты, господи! Я же совсем не то имел в виду.
Но он широко улыбается сквозь завесу дыма, сгустившуюся в салоне машины.
– Джад, расслабься. Я просто стебаюсь.
– Чтоб тебя!
– Так меня уже. И изрядно. Так-то, брат мой по второй матери.
– Спасибо, горжусь. Так почему ты вспомнил о Пенни Мор?
– Она в магазине.
– Сейчас?
– Ну да. Она в будни, по вечерам, приходит сводить баланс. Зайди, поздоровайся.
– Пенни Мор, – повторяю я. И в памяти сразу всплывает ее жестковатая улыбка, вкус ее поцелуя. А ведь мы с ней когда-то заключили договор. Интересно, помнит она или забыла?
– Она будет рада тебя видеть. Наверняка.
– Может, как-нибудь в другой раз. – Я завожу мотор.
– Я что-то не так сказал?
Я качаю головой.
– Просто… тяжко встречаться с людьми из прошлого, когда в настоящем все так хреново.
Хорри кивает с видом мудреца.
– Тогда мы с тобой – два сапога пара. – Пошарив по карманам и вытряхнув на сиденье кучу мелочи, он в конце концов извлекает криво свернутый косячок и прикуривает от еще тлеющей сигареты. Затягивается поглубже и, задержав дыхание, передает мне самокрутку.
– Нет, я не по этому делу, – говорю я.
Хорри пожимает плечами и, приоткрыв рот, медленно выпускает танцующий дым.
– Мне от головы помогает, – говорит он. – Иногда я чувствую, что вот-вот будет приступ. Покурю – сразу отпускает.
– А мать запах не почует?
– А что она со мной сделает? Убьет, что ли?
В его голосе внезапно слышится несвойственная Хорри агрессивность, и я чувствую, что просьба Линды заехать за сыном – очередной эпизод в их долгой позиционной войне.
– Хорри, с тобой все в порядке?
– Все классно.
Он снова хочет передать мне косяк.
– Я за рулем, – отвечаю я.
Он пожимает плечами и, сделав еще одну затяжку, говорит:
– Мне больше достанется.
21:05
Оказалось, никто и не думает расходиться. Шива в полном разгаре.
– Джад! – окликает мама, пока я стараюсь потихоньку прокрасться на свое место. И все взгляды устремляются на меня. – Где ты был?
– Воздухом дышал, – бормочу я и присаживаюсь на низенький стул для шивы.
– Ты помнишь Бетти Элли? – спрашивает мать, указывая на маленькую, похожую на птичку женщину, сидящую прямо передо мной. Стульчики, предназначенные для родных усопшего, гораздо ниже тех, на которых сидят гости, поэтому мой взгляд постоянно упирается в их коленки, а если смотреть им в лицо, видны волосинки в ноздрях.