Драго мог признаться в содеянном, это уже не имело значения, но он воспротивился этой мысли. Что если никто не следил за ним во время часа Бдения? Как они докажут это, если он не оставил в тайнике никаких следов?
Отрицай! Возможно, этот неприятный вопрос вовсе не является ударом в спину, и для него у главы Ордена имеются свои причины.
Пауза затягивалась, и Драго, так и не сумев расслабиться, искал подходящий ответ. Чувствуя, что дольше тянуть нельзя, и он выдаст себя, Драго склонился к тому, что должен официально знать каждый монах.
– До Великой Катастрофы не было ничего. Одна Пустота.
Старх чуть заметно кивнул.
– Драго, ты не задумывался, насколько верной является эта истина?
Драго сглотнул. К счастью, он хорошо владел собой.
– Зачем, отец? Это же истина!
Старх снова кивнул, непонятно, удовлетворенный ответом или нет.
– Да, истина, но кто ее придумал? – Старх не спрашивал, он размышлял, и Драго промолчал. – Тот, кого мы не знаем и никогда не видели? Тот, кто был таким же смертным? Тот, кто был отягощен терзаниями и проблемами, как и большинство остальных людей? Между тем это не совсем так.
Старх подался вперед, породив у Драго иллюзию, что он вот-вот коснется молодого монаха протянутой рукой, хотя между ними было никак не меньше пяти шагов.
– Я говорю о Пустоте.
Трое старцев из Совета зашевелились, точь-в-точь люди, которым стало неуютно от посторонних разговоров. Драго хотелось сейчас только одного – скорее уйти отсюда. Пусть Старх замолчит, остановится на том, что уже сказал, и Драго избегнет чувства, что его посвящают в детали преступления, после чего он станет соучастником.
Старх продолжал:
– И не только о Пустоте. О Великой Катастрофе тоже. Конечно, Катастрофа была, но ее сущность извратили за столетия религиозные учения.
На лице Драго появилось удивление, и Старх сделал небольшое отступление:
– Ты спрашиваешь, почему наш могучий Орден не вносит в жизнь это Знание? К сожалению, люди в большинстве своем слабые существа, чтобы спасти их, приходится идти на искажения. Настоящее Знание повредит им. Очень давно один из моих предшественников вместе с Советом Ордена принял решение хранить истинную суть Великой Катастрофы. Это было мудрое решение. Отчасти благодаря ему человечество когда-то выжило. Чтобы тайна оставалась тайной, со временем истину пришлось закрыть даже для большинства самих талхов.