– В самом худшем случае это случится в начале августа этого года, – уверенно ответил Мензис.
Черчилль снова задумчиво запыхтел сигарой.
– Заманчиво… заманчиво, – медленно и чуть слышно, словно сам себе, повторил он. – Заманчиво в тактическом плане, конечно. Но какие последствия для Британии это будет иметь в стратегическом плане?
Мензис молчал. Он знал, что Черчилль, по его обыкновению, сам ответит на заданный им вопрос.
– У нас уже были возможности повлиять на расстановку сил на Востоке, – неторопливо произнес Черчилль. – В частности, оказать давление на Сталина по поводу прибалтийских стран. Но мы не стали этого делать: год назад, в Тегеране, я не возражал против того, чтобы Латвия, Литва и Эстония остались в составе СССР. Расшатывать лагерь союзника в момент величайшей борьбы было бы подло… Сталин – наш союзник, – медленно и веско заключил премьер-министр. – А обманывать союзника непозволительно. Что вы скажете на это, мистер Си?
Так по традиции называли шефа британской разведки. На лице Мензиса появилась тень досады. Но Черчилль не смотрел на него.
– Однако, – выпустив клуб сигарного дыма, продолжил он, – разве позволительно истинному патриоту ставить интересы союзника выше собственных? Разве Британия простит нам хотя бы малейшие действия, направленные на ее ослабление и усиление наших потенциальных врагов? Разве целью существования Британской империи является процветание коммунистической России?.. А, Мензис?
Шеф МИ-6 радостно улыбнулся.
– Я позволю себе напомнить вам, сэр, слова, сказанные вами в октябре 1942-го, – почтительно произнес он. – «Мы должны остановить варваров как можно дальше на Востоке».
– И я не отказываюсь от своих слов сейчас, – согласно наклонил лобастую голову Черчилль. – Разве не с этой миссией вы, Стюарт, ездили во Францию, на встречу в главой абвера адмиралом Канарисом? Разве не этой высокой миссии должны посвятить себя народы Европы, позабыв разделившие их распри?
– К несчастью, адмирал Канарис был уволен Гитлером 11 февраля, – вставил Мензис, – и сейчас находится в замке Лауештейн под домашним арестом. Но работу в этом направлении мы безусловно продолжим. Объединенная Европа против восточного варварства – эта доктрина должна принести нам победу!
– А если в составе объединенной Европы появится восточный форпост, который примет на себя удар первой волны большевизма – я в этом ничего плохого не вижу, – удовлетворенно заключил Черчилль.