Поэтому собственная власть его развращала. Артур беспощадно
расправлялся со всеми, кто смел перейти ему дорогу. Как-то раз он
приказал раздавить престарелую супружескую пару – всё потому что
старик и старушка не успели вовремя убраться с дороги, когда по ней
проезжала его карета.
Артур был похотлив. Он был извращён, как извращён всякий,
пресыщенный обычными удовольствиями. Юноша был садистом. Любую
женщину, которой не везло ему приглянуться, он обязательно забирал
себе, а насытившись ею, или, когда она «ломалась», приказывал
расправиться с бедняжкой. Живыми от него не уходили. Артур разумно,
- в меру своей разумности, - полагал, что, если он удостоил женщину
вниманием, значит эта женщина была теперь его. Делиться своими
женщинами Артур не хотел. Следить за ними было слишком затратным –
вот потому легче было сразу отправлять надоевшие игрушки в объятия
Абсолютного.
В итоге юному принцу это аукнулось.
Как-то раз он увёз, и не вернул, в своё пригородное поместье
крестьянку. Всячески её истязав, принц выбросил девушку своим
слугам, как обглоданную кость. Они поживились остатками и швырнули
бедную девушку в канаву.
Изуродованный труп нашла младшая сестра погибшей. Она поклялась
отомстить и в итоге сделалась той самой героиней, которая и свергла
короля-тирана.
Его повели на плаху. Не успела на ней высохнуть кровь, как
следом пошла его жена, королева. Потом брат короля, его тётя,
старший сын, средний… Младший принц Артур замыкал очередь.
Маргарита желала, чтобы Артур перед смертью взглянул в мёртвые лица
всех членов своей семьи. Ей хотелось, чтобы он, хотя бы отчасти,
испытал её собственное горе.
В итоге задумка героини сработала даже слишком хорошо: смерть
родных так напугала юного принца, вид голов, насаженных на пики,
внушилему такой ужас к гильотине, - ох как страшно она поднималась,
когда дело было сделано, скрипя ржавым смехом и капая, точно
слюной, струйками крови на плаху, - что к тому времени, когда
оружие смерти нависло над его собственной шеей, нервишки юноши были
на пределе, и простой удар железяки о спину выбил из него дух.
Эрхан покачал головой и приподнялся на локти. И наконец он
увидел за решёткой высокого окна луну. Она висела в небе и ясной
монеткой сияла среди звёзд. Пару мгновений маг не мог отвести от
неё взгляда. В глазах его была заворожённая растерянность, как
будто он видит её впервые. Вдруг Эрхан понял – он всё ещё жив. И
сразу стало ему легко и хорошо, и несколько мгновений сердце его
громко билось в груди, - пока его трепет не заглушила суровая и
холодная мысль.