…Да нет же! Какая к бесу радиация? И, вообще, о чём это я? Мне же в понедельник на атомную, со счётной проверкой! Сама Людка поручила! Доверила, значит! (Людкой я про себя называл нашу заведующую, Людмилу Александровну)…
Игра в разгаре, а я никак не могу перейти с «внутричерепной дискуссии» в более экстравертный режим. Подошла моя очередь задавать вопрос «экспертам» (experts), как их предложили именовать, хотя, думаю, для «знатока» больше подходит connoisseur. Да не суть важно.
О доморощенной версии «Что-Где-Когда» писать особенно нечего. Такая себе имитация популярной телетусовки всезнаек. Только без выхода в эфир и не по-русски. Всё ли там прошло честно, утверждать не берусь, но знатоки, конечно же, выиграли.
После игры – небольшой концерт. В нём отличился и я, исполнив под гитару пару вещей из «Битлз» и «Хелло, Долли!». В конце последней сымитировал самого Луи Армстронга, а именно – прорычал его знаменитый скэт «ба-да-да-де-зей… оооуу йееееессс…». Сорвал бурю оваций. Громче всех аплодировал какой-то чернокожий студент.
Когда всё закончилось, мы вышли на улицу, разбившись на группки «по интересам». Я оказался среди пяти-шести соучеников, обсуждавших новый фильм. Об аварии на атомной никто ни разу и не вспомнил. Так, весело болтая и каламбуря, мы не заметили, как дошли до метро «Льва Толстого», где компашка и распалась. Кто-то остался ждать трамвая, прочие спустились в метро, где опять же разделились по двум направлениям. На Оболонь, что в северной части Киева, мне оказалось по пути с симпатичной однокурсницей.
С удивлением узнал, что с этой девушкой мы уже полгода учились в одной группе, но каким-то образом нам удавалось «разминуться»: то меня нет, то её. Ну, я-то жил за сотню километров и не каждую субботу мог вырваться в столицу. Мою же спутницу, как я понял, интересовали не столько занятия, сколько возможность сменить обстановку, пообщаться с ровесниками.
Одним словом, в тот вечер мы и познакомились. И – надо же! – в метро! Только «познакомились», пожалуй, не совсем точно. Она знала, как зовут меня, но спросить её имя мне казалось не совсем удобным – ведь, по идее, к тому времени должен был усвоить.
Говорили о всяких пустяках, смеялись обоюдным шуткам, обсуждали романы Хейли. Но когда я пересказывал эпизод из «Аэропорта»… «А ведь у неё красивая улыбка…» – не дав закончить фразу, мелькнул в голове насмешливый бесёнок…