– Но их очень много, – сказал Темьян.
– Да. Радужные воины всегда берут количеством, – кивнул Эрхал и повторил: – Но они не слишком опасны. К тому же боятся огня.
– Огня? – обрадовался урмак. – Ну, это мы быстро…
Барс стал оборачиваться Драконом – коричневато-зеленой чешуйчатой огнедышащей «птицей» размером с доброго быка, на спине которого мог вольготно разместиться даже самый крупный человек.
Тем временем ближайшие радужные воины двинулись в атаку, размахивая саблями. Между ними и троицей было с десяток шагов, и клинки пока вхолостую рассекали воздух. Но четырехруких это не смущало – они двигались вперед размеренно и монотонно, словно заводные куклы. Их сабли перемалывали воздух, будто сено косили, – однообразно, хоть и неуловимо быстро.
Радужных воинов было очень много – сотни две-три.
Эрхал сделал шаг-скольжение к ближайшему противнику. Стальной клинок мага атакующей змеей проскользнул между четырьмя саблями и вонзился в полупрозрачную грудь. Раздался громкий мелодичный звон, словно меч и впрямь ударил по хрусталю.
Амечи сделал еще один молниеносный выпад. Острие его клинка уперлось в тело ближайшего противника. Опять раздался звон. Четырехрукий, до этого размахивавший руками, как мельница, на миг застыл, будто у него вдруг кончился завод. А потом рассыпался сотнями переливающихся осколков, в каждом из которых вспыхнула семицветная радуга.
«Так вот почему их назвали именно так», – мелькнула мысль в голове Аля.
– Они по-прежнему смертны, хоть и прошли через «Глотку мертвеца», – повеселел Эрхал, глядя на сверкающие осколки.
Он устремился к следующему воину, стараясь не подпускать врагов к Темьяну, пока тот не закончит превращение.
«Пора поработать и мне», – Аль глянул на солнце, почувствовал его стихию, ощутив разом всю мощь небесного огня, и осознал, что может повелевать им. Должник отщепил несколько языков обжигающего пламени и веером швырнул их в четырехруких.
Огонь, будто голодный зверь, мигом слизал десяток врагов. От прикосновения пламени хрустальные воины озарялись изнутри ярким радужным светом и тотчас взрывались шипящим искристым фейерверком.
Каждый взрыв порождал тысячи острых хрустальных осколков. Они разлетались во все стороны, будто диковинные семена, усеивая поле.
Бой закончился неожиданно быстро. От брошенного Алем пламени занялся сухой ковыль. По степи покатилась огненная волна, выжигая траву и заставляя радужных воинов взрываться снопами искр.