Привалившись на бревнах около блиндажа, опять Сашка почувствовал, как сморила его усталость – обмякло тело, залипли веки, зазевалось. И захотелось ему растянуться прямо тут и вздремнуть хоть минутно. Сказались и ночь неспаная, и напряг во время обстрела, и драка с немцем из последних сил… Чуток попротивившись сну, он все же не выдержал, прикрыл глаза и провалился, ушел от тягомотины этого утра.
Очнулся он, когда тряхнул его за плечо комбатовский ординарец:
– Слушай! Хватит дрыхнуть! Не говорит твой немец ничего. Понял? Ни номера части, ни расположения. Ничего, сука, не говорит.
Из блиндажа неясно раздавался хриплый капитанов голос, кричавший на немца.
Сашка протер глаза.
– Он и ротному ничего не сказал. Такой немец… – проговорил Сашка, подавляя зевоту.
– Ничего, – продолжал Толик, – у капитана заговорит. А не расколется – к стенке!
– Чего городишь? – уже проснувшись окончательно, встревожился Сашка.
– А чего с ним цацкаться? Раз молчит, туда ему и дорога.
– А ты бы заговорил, если бы в плен попал?
– Чего равняешь?
– Так он тоже присягу небось принимал.
– Кому? – возмутился Толик. – Гитлеру-гаду! Ты что-то запутался, герой. – Он снисходительно похлопал Сашку по спине. – Нельзя нас с ними равнять. Понял?
– Именно, – сказал Сашка. – Раз они гады, значит, и мы такими должны быть? Так, что ли, по-твоему? Ты листовки наши для немцев читал?
– Нет.
– То-то и оно. А там написано: обеспечена жизнь и возвращение на родину после войны. Вот так.
– Так это если добровольно сдастся, если расскажет все. А этого ты в бою взял, и говорить он, сука, ничего не желает.
– Ладно, дай покурить лучше. Труха у меня одна, – попросил Сашка, а у самого зависло в сердце что-то тяжелое от этого разговора.
– Держи. – Толик протянул туго набитый кисет с вышитой надписью: "Бей фашистов".
– У вас тут с табачком, видать, получше.
Сашка оторвал газетки побольше и махры прихватил не стесняясь. Цигарка свернулась на славу, раза три можно прикладываться.
– Фриц сигаретами угощал, но не тот табачок – до души не доходит, – добавил Сашка, затянувшись во всю силу, и, выдыхнув дым, спросил: – Откуда кисет такой?
– Подарок из тыла. Прислали тут посылочки с Урала.
– До нас что-то не дошло, – заметил Сашка, возвращая кисет, а потом спросил: – Много капитан выпил?
– По нему не поймешь. Как Катю вчера утром похоронили, так и начал. И ночью не спал, небось подкреплялся.