Истоки морали. В поисках человеческого у приматов - страница 19

Шрифт
Интервал


Взгляд на мораль как на набор незыблемых принципов или законов, которые нам надлежит открыть, берет начало в религии. На самом деле совершенно не важно, кто именно формулирует эти законы: Бог, человеческий разум или наука. Все подобные подходы ориентированы одинаково – «сверху вниз»; их главная посылка состоит в том, что человек не знает, как нужно себя вести, и кто-то непременно должен ему об этом сказать. Но что если мораль создается в ходе повседневных социальных взаимодействий, а не на каком-то абстрактном ментальном уровне? Что если она коренится в эмоциях, которые в большинстве случаев не поддаются аккуратной классификации, столь любимой наукой? Поскольку основной посыл моей книги – защита подхода «снизу вверх», то я, очевидно, еще не раз вернусь к этому вопросу. Моя точка зрения хорошо согласуется с тем, что нам известно о работе человеческого сознания, где интуитивные реакции возникают раньше осознанных рассуждений, и о том, как эволюция формирует поведение. Хорошей исходной точкой для изложения моих идей станет признание, что в основе мы все – общественные животные, и рассуждения о том, как эта основа преформирует наши поступки. Такой подход, безусловно, заслуживает внимания, особенно в наше время, когда даже откровенные атеисты не могут, как теленок от материнского вымени, оторваться от полурелигиозной морали и считают, что мир стал бы лучше, если бы место священника в рясе занял точно такой же «священник» в лабораторном халате.

Глава 2

Как объяснить доброту

Общественный инстинкт заставляет животное получать удовольствие в обществе себе подобных, чувствовать к ним определенную симпатию и оказывать им различные услуги.

Чарльз Дарвин

Амос был одним из самых симпатичных самцов, которых мне довелось знать. За исключением, может быть, того случая, когда он умудрился засунуть в рот два яблока целиком, и тогда я лишний раз напомнил себе, что шимпанзе способны на нечеловеческие вещи. У Амоса были большие глаза на дружелюбной симметричной морде, густая блестящая черная шерсть и хорошо развитые мускулы на руках и ногах. Он никогда не был излишне агрессивным, как случается с некоторыми самцами; просто в лучшие свои времена он был в высшей степени уверен в себе. Его обожали. Некоторые из нас плакали, когда он умер, а его сородичи несколько дней хранили испуганное молчание. У них даже пропал аппетит.