Снова
огляделся по сторонам, вроде тишина. С трудом сдерживая в себе
рвотные позывы, перевернул голову твари затылком к себе. На
затылке, ниже темени обнаружилась опухоль. Открытие требовало
подтверждения.
Проверив
каждую тварь, и у каждой находил опухоль на одном и том же месте, у
кого-то большего у кого-то меньшего размера.
— Занятно,
— произнёс он, после продолжительного осмысления
увиденного.
Вытерев
руки об траву, постоянно оглядываясь, направился к невесте, и
спустя всего несколько шагов рванул к ней что есть мочи. В кустах
явно что-то шевелилось — НЕ-ЕТ, Господи, нет, — вырвалось из его
глотки, он уже отчётливо видел тварь, нагнувшуюся над телом
невесты. Налетел на монстра всем телом, что-то хрустнуло, не
обращая внимания бил монстра руками, ногами, возможно даже грыз
зубами. Не чувствуя ничего, рвал монстра всеми доступными
средствами. Кажется, где-то послышались хлопки, он не обращал
внимание. Медленно отполз от монстра, не двигалась нога, рука
повисла как плеть. Почему-то не было боли. Он полз к ней, полз к
своей любимой, зная, что там увидит, зная, что произошло, но эти
знания невозможно принять. Кажется спустя вечность, дополз до её
тела, голова вывернута назад, из разорванной шеи пульсируя
вырывалась кровь. Кто-то или что-то подняло его над землей и
оттащило. Кто-то что-то говорил, его перевернули, заглянули в
глаза, что-то спрашивали… В глазах потемнело.
Глава 3
— Помоги! Я
жду тебя! — Её улыбка, её глаза… Всё в крови, и монстр, нависший
над любимой… — Спаси меня, Альберт! Я буду ждать!
***
Скорее жив,
чем мёртв. Именно так можно описать его состояние. Нога очень
быстро заживала, не смотря на открытый перелом, а от синяков,
ссадин и небольших порезов и вовсе следа не осталось. Гораздо
сильнее пострадала личность. Или то, что принято называть
собственным «Я».
Потеря
любимой выбила землю из-под его ног. Апатия, уныние отсутствие
самой мотивации к жизни. Альберт воспринимал всё вокруг как
страшную картину, нарисованную, на его пока не поставленном
памятнике. И искренне не понимал, что же он тут делает, если
памятник ему уже есть, могила выкопана им самим, а чёрные
носильщики уже станцевали с его гробом. Воспоминания о дне, когда
он с невестой попал в Улей, каждый день жили с ним, они витали
рядом, и стоило только задуматься как они тут же набрасывались всем
скопом, и съедали его как Мертвяки, ещё живую говяжью
тушу.