По
дороге заглянул в булочную и прикупил сладостей для Томми. Надеюсь,
он уже выздоровел.
Дверь открыла жена Рональда, Рита. Увидев
меня на пороге, приветливо улыбнулась и пригласила в
дом.
– Вот, – протягиваю бумажные пакеты
с пирожными. – Еще свежие.
Из
салона рыжим метеором выскочил Томми и тут же начал клянчить у тети
свою порцию.
– Вот сперва пообедаешь, а потом уже и
до сладостей дело дойдет, – менторским тоном отвечала
Рита.
– Ну вот, всегда так, – вздыхает
карапуз, провожая долгим взглядом розовый пакет, уносимый тетей на
кухню.
– Господин Ольд! – Знакомый голос
заставил обернуться.
Мила бодро спускалась по лестнице и весело
улыбалась. Все те же рыжие локоны и смешные веснушки на слегка
вздернутом носике. Легкое синее платьице и полупрозрачный бирюзовый
шарфик.
– Очень рада!
– Добрый день! – отвечаю,
улыбаясь. – А я вот заглянул навестить больного, а он уже,
смотрю, и не больной вовсе.
Женщина счастливо улыбнулась.
– Ну что же вы стоите в прихожей?
Проходите в салон! Кофе?
– Не откажусь, – киваю в
ответ. – Знаете ли, замотался сегодня с утра. Много
дел.
– Вот и славно.
Женщины быстро накрыли на стол. И уже спустя
несколько минут мы втроем пили черный кофе. Не знаю, какие запахи
ощущали мои собеседницы. Другой вопрос, ощущали ли они вообще
что-нибудь? Не суть важно… Сделав еще один глоток, я наконец
вспомнил этот аромат, вернее, то место, где впервые ощутил
его.
Это было в начале мая. Мы со Светой тогда
только поженились и поехали к Средиземному морю. Сидели на террасе
местной кафешки и пили кофе. Улыбаясь, следили за тем, как на пляже
резвилась ребятня…
Углубившись в свои воспоминания, не сразу
услышал, что ко мне обращается жена Рональда.
– Господин Ольд! Господин Ольд! Вам
нехорошо?
Потерев переносицу, я устало
ответил:
– Нет, нет… Прошу простить меня… Просто
вспомнилось кое-что… Вы что-то говорили?
– Да, – кивнула Рита. – Я
говорила, что мы ждали вас.
– Ах вот как? – удивляюсь я, но тут
же легонько хлопаю себя по лбу: – Рональд вам уже сообщил, что я
уезжаю?
– Да, – отвечает Мила. – Вот
потому-то мы и ждали вас. Мы были уверены, что вы не уедете, не
попрощавшись.
Выражение лица мамы Томми говорило о том, что
она хочет меня о чем-то попросить. О чем-то очень важном для
нее.
– Я так понимаю… – начинаю
первым. – У вас ко мне есть какое-то дело, не так
ли?