Оставив Сидора со товарищи отдыхать, Степа решил еще раз пройтись вдоль стен больничной палаты. Смеркалось. Стражник не спеша брел по тропинке, задумчиво глядя на окна, чуть освещенные изнутри огоньками ночников. Вдруг, скорее ощутив, чем увидев движущегося из сумерек ему навстречу человека, он замер на месте, подобрался, как в былые времена в темных переулках московской слободки. Шедший по тропинке человек нес на плече коромысло с двумя ведрами. Обычный водонос, но не монастырский, а из ополченцев. По его осанке можно было догадаться, что ведра сейчас пусты. Но что-то в этом мужике было не так. Через мгновение стражник понял, что именно заставило его насторожиться: водонос шел слишком уж медленно для человека с пустыми ведрами, и при этом явно разглядывал окна больничной палаты.
«Ну и что же? – мысленно возразил сам себе Степан. – Просто он устал за день, вот и бредет, не спеша, на отдых к своему шалашу. А освещенные окна всегда притягивают взгляд, вот он и пялится на них безо всякой задней мысли». Однако стражник решительно шагнул навстречу водоносу, преграждая путь.
– Здорово, мил человек! Почто не спишь, да с пустыми ведрами впотьмах бродишь?
При первых же словах Степы водонос испугано сорвал с головы шапку и поспешно поклонился, насколько позволяло это сделать лежащее на плече коромысло. По этим его жестам сразу стало понятно, что мужик из числа робких, забитых жизнью русских крестьян или дворовых людей, и в каждом встречном заранее признает превосходство над собой. Но такая явно выраженная покорность и униженность водоноса, пожалуй, лишь усилили подозрения Степана.
– Так зачем ты в ночи по монастырю-то шляешься? – повторил он свой вопрос.
– Дык, я ведь это… С работы я, с огородов… Воду носил в бочку для утрешнего полива. А теперь, вот, в шатер иду, на ночлег, значить.
– Ну, пойдем, коли так. Провожу я тебя до твоего ночлега, а то еще споткнешься в темноте невзначай, – не терпящим возражений, чуть насмешливым тоном скомандовал Степан. – Шагай вперед!
Мужик послушно затрусил на полусогнутых ногах по направлению к соборной площади. Когда они пересекали площадь, над монастырской стеной взошла полная луна, залив все обширное пространство перед храмом ярким холодным светом.
– А ну, постой-ка, приятель! – приказал стражник шедшему впереди мужику. – Желательно мне твою личность разглядеть, да вопросы кой-какие задать.