Прежде чем уйти переваривать новые знания, я собрал все остатки
одежды и предметы от группы воинов, которых убил ранее. Захотелось
их изучить, возможно, мои новые знания помогут мне в этом.
Лёжа в логове, я в очередной раз ковырял лапой имущество своих
врагов. К моему огромному сожалению, самые интересные экземпляры
чужая память распознать не смогла. Если с одеждой всё оказалось
более-менее понятно, то в отношении оружия я смог выловить из
памяти мужчины лишь невнятный намёк на фантастические фильмы.
Это меня сильно отвлекло. Цепочкой потянулись из глубины
сознания понятия кинематографа, фантастики, творчества... и много
чего ещё. Но внезапно я понял, что мыслеформы из памяти моих жертв
становятся всё более бледными и размытыми. Оказалось, что мой
организм переваривал знания людей как обычную пищу. Разница была
лишь в том, что знания жертв становились для меня недоступными.
Вернее та их часть, которую я не успел осознанно изучить. Поэтому в
итоге я многое знал о фильмах и выставках, но совершенно упустил
информацию об обычаях и языках людей.
Это меня сильно расстроило. Говорить я конечно не мог, но
понимать речь вероятных жертв было бы очень полезно. Недовольно
рыкнув, снова начал вертеть в лапах свои трофеи. Коготь за что-то
зацепился, и я нервно дёрнул лапой. В этот момент из оружия в свод
пещеры ударил яркий свет. Расстояние было слишком маленьким. Взрыв
в замкнутом пространстве стал для меня крайне неприятным
опытом.
Логово засыпало землёй, морду и часть чешуи опалило огнём. Ещё
пострадал один глаз. Через несколько часов, когда я наконец
прокопал выход на поверхность, регенерация уже всерьёз принялась за
дело и организм начал мне подавать тревожные сигналы. Голод терзал
внутренности, всё съеденное ранее уже пошло на восстановление и
тело требовало новой порции еды.
Раскопав свой тайник, я жадно принялся есть. Глаз восстановится
к вечеру, остальное придёт в норму ещё раньше. Сейчас можно
передохнуть. Я забрался на ближайшую скалу и растянулся на камне,
греясь в зелёных солнечных лучах. Сон помог восстановиться и
усвоить знания, полученные от людей. Их память теперь не казалась
инородной и теми её частями, что остались со мной, я мог
пользоваться вполне свободно. Среди них было воспоминание об охоте
на родине людей.