– Будь любезен,
дурака не включай. – Выражение лица Стеллы добрым было назвать
сложно. Причем из-за этого она как-то сразу лет на двадцать
постарела, кабы не больше. Может, гнев выдает истинный возраст
ведьмы? – Такие штуки хороши с твоей клушей-подружкой, но не со
мной.
– Ой, боюсь,
боюсь, – фыркнул я и протянул ей опустевшую чашку. – В раковину
поставь, будь добра.
Бздынь! Белые
осколки емкости, со всего маха брошенной об пол, разлетелись в
стороны. Ух ты, в таком гневе Воронецкую я еще не видел, даже
тогда, на лесной поляне, она держалась куда корректней. Ну
насколько это слово вообще к моей новой подруге применимо.
– Чего творишь,
малахольная? – раздался возмущенный голос Анисия Фомича, а после и
он сам присоединился к нам, выбравшись из-за холодильника. – А? В
чужом дому посуду бить? Совсем страх потеряла, ведьма?
– Ты меня еще
поучи! – мигом вызверилась на него Стелла, ее ноздри раздувались,
глаза сузились, и вообще она сейчас больше напоминала хищное
животное, чем человека. – Тебе слова не давали!
– Я тут хозяин!
– и не подумал тушеваться подъездный. – Дом этот под моей защитой,
так что пужать меня не следует! Сейчас обчество кликну, от тебя
одна шерсть останется!
– Шерсть? –
заинтересовался я, вставая с табурета. – Это вряд ли, Анисий Фомич.
Стелла Аркадьевна дама прогрессивная, за собой следящая, так что
эпилируется, полагаю, с завидным постоянством. Разве что на совсем
уж интимных местах какую особо изощренную стрижку имеет, да и то не
факт. Нынче в тренде…
– Заткнись! –
взвизгнула ведьма.
– Как скажешь, –
покладисто согласился я, после сходил в кладовку, принес веник и
совок, стоящие там со времен царя Гороха, и протянул ей. –
Держи.
– Это что? – моя
компаньонка, похоже, удивилась. – Это зачем?
– А ты угадай! –
под злорадное хихиканье подъездного предложил я ей. – Стелла, ну,
наверное, не для того чтобы ты на него села и улетела отсюда
нахрен. Для этой цели я бы тебе метелку принес. Это для уборки.
Намусорила – будь любезна навести чистоту. Стоимость разбитого, так
и быть, возмещать не надо. Я добрый.
– Ты серьезно? –
Воронецкая отчего-то ощутимо напряглась. – Ты хочешь, чтобы я
подмела пол в твоем доме?
– Хочу? – я
улыбнулся. – Нет, милая, просто-таки настаиваю на этом. И еще –
позволишь еще раз себе что-то подобное, больше никогда порог моей
квартиры не переступишь. Мы с тобой не муж с женой, не брат с
сестрой, ты мне даже не любовница. Мы просто скованы одной цепью до
поры до времени, но и только. Потому запомни – знай свое место,
ведьма. Как следует мои слова усвой, хорошо?