Возможно, мне
это только кажется, но… Есть что-то в этом ветре, гуляющем в кронах
деревьев, в этой вечной тайне перепутанных и еле заметных
троп.
А как дядя Егор
удивился, когда я вернулся обратно, нагруженный гостинцами! Причем
он даже не скрывал, что ему приятно мое внимание. В городе простота
и прямота чувств не принята, мы всегда прячем свои эмоции не то что
от других, но и даже от самих себя. Они могут показать наши
слабости, и враги непременно ими воспользуются, чтобы усилить свои
позиции. Какие враги? Любые. У нас их куда больше, чем друзей,
просто в силу того, что дружба все больше и больше становится
архаичным понятием. А вражда никуда не девается, становясь буднями.
Мы боремся за новые должности, открывающие новые возможности, за
просторные кабинеты, за зоны влияния, за квадратные метры… За все,
что только можно. А в борьбе нет друзей. Там есть те, кто идет
рядом с тобой, и те, кто идет против тебя. Причем время от времени
первые становятся вторыми, но вторые, как правило, никогда не
переходят в разряд первых.
Я на этот
процесс еще в детстве насмотрелся, потому и предпочел работать за
копейки в маленьком и никому не нужном архиве, где куча дам,
давным-давно переваливших за бальзаковский возраст, просто
досиживает до пенсии, плюнув на карьерный рост. Хотя, конечно, и у
них всякое случается. Женщины же, им без теории заговоров и
выдуманных на ходу коварных планов жить неинтересно. Но это все же
другое, это для души, для сердца делается, а не карьерного
каннибализма ради.
В общем –
обрадовался лесовик, в гости звал, а под конец вот малиной угостил.
Вытащил корзину прямо из-за пня, на котором сидел. Вот как у них
так получается? Не было ее там еще минуту назад.
Что до Шлюндта –
он мне еще раз позвонил на следующий день, сообщил, что машину
нашли, но его помощников в ней не было. Молчал, как видно, ждал
каких-то комментариев, но, понятное дело, ничего не услышал, кроме
сочувственных и изрядно бредовых заверений на тему: «Может, в лес
пошли и заблудились? Хотя – что им там делать?».
Одно плохо – эту
беседу услышала Стелла, которая в тот момент как раз находилась у
меня в гостях. Ну как в гостях? Она приперлась без приглашения и
звонка, видимо, решив для себя, что теперь для нее это норма,
поразила меня смелостью очередного летнего наряда, который не
только не скрывал ее идеальные формы, а, напротив, их усиленно
подчеркивал, и с порога начала обвинять меня в том, что я нарушаю
все договоренности, какие только есть. Причем в чем именно я их
нарушил, не объясняла, зато хитро поблескивала своими голубыми
глазками, из чего я сделал вывод о том, что ничего о договорах,
заключенных в Останкино, она не знает, но при этом какие-то смутные
отголоски той встречи до нее донеслись. Мир Ночи, похоже, вообще
довольно тесен, новости в нем разносятся быстро. Особенно если ты
знаешь, к кому обратиться за ними. Стелла знала, в этом можно не
сомневаться.