Друг подле друга, прикрытые соломой и шинелями, уже снятыми с замерзших, белые, с бурыми и сине-лиловыми пятнами на щеках, лежали на полу теплушки раненые корниловцы.
* * *
– Господин подпоручик, и это вы их всех сюда перетаскали? – почему-то шепотом спросил подпоручика Морозова Нартов.
В темном углу теплушки стоял какой-то молодой, коренастый солдат, с рыжими и густыми, как щетка, бровями.
– Нет. Он это… – кивнул на него головой подпоручик Морозов. – Единственный санитар, оставшийся при поезде. Он же и отапливал. Два дня… Костылями, носилками…
Рыжий санитар дышал в кулаки и под самым носом тер их друг о друга.
– Здорово! – подошел к нему я. – Ну что же ты?.. Здорово!
– Здрасьте! – вдруг быстро ответил тот, не по-солдатски кивнув головою.
– Здрасьте, здрасьте! – улыбнулся я. – Как звать тебя, молодец?
Санитар подумал и, не торопясь, поправил фуражку без кокарды.
– Ленц моя фамилия будет. Иохан Ленц.
– Немец?
– Та-а! Семля немного под Саратов есть. Из колонистов будем. Та-а, Ленц, Иохан.
Я опять улыбнулся:
– Молодец, Ленц! – и хлопнул его по плечу: – Спасибо за службу. Что – санитар?
– Wo-o… В золдат зачислен.
– А какого полка?.. Куришь?..
– Мы первого Катериноштатский немецкого имени Карл Либкнехт, курим.
– Ах ты, милая голова! – засмеялся Нартов. – Первый Катериноштадтский курить изволит! Ах ты, Либкнехт ты!..
– Смотри-ка, везде люди! – сказал за нами кто-то.
– Пленный ведь, а сколько людей спас! О Господи!..
* * *
…С дверей срывались сосульки. Стены теплушек были пробиты инеем. Бежал сквозняк…
– …Нет, подпоручик Морозов, бросьте меня водить по этому леднику!..
– …Подпоручик Морозов! Бросьте!..
…Во всех теплушках, уткнувшись головами под шинели, лежали замерзшие корниловцы, безрукие и безногие.
– Подпоручик Морозов! Ехать нужно!.. Уже поздно, Николай Васильевич…
Подпоручик Морозов меня не слушал. Мне стало страшно.
– Николай Васильевич!
Мне показалось, подпоручик Морозов сходит с ума.
– Нартов!.. Эй, Нартов!..
Над крышами поезда грузно бежал ветер… Подошел Нартов, и вскоре бронепоезд «Россия» медленно подходил ко взорванному мосту.
* * *
– На насыпь осторожней! Эй, вы там!.. Не так, – головой вперед… Вот… Так вот… Правильно!.. А ну, который это?
– Одиннадцатый, господин поручик!
Было уже темно. На рельсах синими блестками плескалась луна. Над рельсами, играя с ослабевшим ветром, бежал снег.