Как только Брутан и его легионеры ушли, Мелькиор ослабил хватку на посохе. Горячая древесина остыла. Что-то похожее на выдох пронеслось по спальне, хотя воздух не шелохнулся.
И сразу же кожа детей порозовела, разгладилась и стала такой, как у всех здоровых младенцев. Легкие наполнились воздухом, одна за другой крохотные грудные клетки заколыхались. Открылись глаза, а за ними и рты.
– Тише, – сказал Мелькиор, взмахнув рукой. – Не плачьте, малыши. Не плачьте.
Младенцы примолкли. Три пары черных глаз изумленно и бесстрашно уставились на волшебника. Калия схватила детей в охапку и прижала к груди, по ее щекам текли слезы.
– Прости меня, – сказал Мелькиор, – это был единственный способ.
– Это лучшее из того, на что мы только могли надеяться, – сквозь рыдания с трудом выдохнула Калия. – Он думает, что пророчество появилось и исчезло. Теперь они будут в безопасности? Только…
– Да?
Калия печально посмотрела на новорожденных. Они пристально следили за ней.
– Ты прав. Я не могу поехать с ними. Если я это сделаю, Брутан поймет: тут что-то не так. Он отправится за мной и…
– Как же ты поступишь?
Взгляд Калии стал жестким. Мелькиор ощутил исходящую от нее силу и понадеялся, что хотя бы часть ее передалась детям. Сила им понадобится.
– Теперь это уже не мне решать. Дело за тобой, Мелькиор. Забери их. Отправь их как можно дальше. Отправь их туда, где Брутан никогда их не найдет.
Она подняла первого ребенка, мальчика, и поцеловала его в лоб.
– Ты будешь Тарланом, – прошептала она. Слегка дрожащим руками она передала его Мелькиору.
Второго младенца, девочку, Калия поцеловала в щеку:
– Элоди, доченька моя.
Последним в тройне был мальчик. Калия притронулась губами к его носу:
– А твое имя – Агальфус.
Когда Мелькиор надежно укрыл малышей под своими просторными одеждами, из глаз Калии снова хлынули слезы.
– Я нарекаю вас этими именами, мои любимые, – заговорила она. – Это все, что я могу вам дать. Простите меня. Ни одно дитя не заслуживает вашей судьбы. Будьте сильными, все трое, оставайтесь верными себе. Я надеюсь, что однажды мы сможем… – Она отвернулась, не в силах продолжать.
– Моя госпожа? – произнес Мелькиор.
– Иди, Мелькиор. Иди, пока я не передумала! И он послушно удалился.
* * *
Массивная южная стена замка Тор выступала темной громадой на фоне светлого утреннего неба. Мелькиор проскользнул в тени боковой будки привратника – этим входом в замок пользовались реже всего – и направился к трем мужчинам, восседавшим на лошадях.