Надо отметить, что Гвоздь был персональной головной болью
инспектора полиции, которого звали Иеремия Симсон. Впрочем, таких,
как Иеремия, в полиции Чикаго было несколько сотрудников в разных
районах. Гвоздю несколько раз удавалось ускользать от инспектора и
не всегда по его вине. В вопросе удрать от полиции Гвоздь в
преступных кругах считался видным экспертом и байки о его выходках
ходили по обе стороны забора. Самому себе инспектор признавался
несколько раз, что Гвоздь гораздо умнее его и шансов в лобовой
схватке у него практически отсутствуют. Но полицейский, который
изучил своего персонального противника очень хорошо и смог собрать
объёмное досье, надеялся на редкостное разгильдяйство преступника и
его лень, что подтверждалось так же многими свидетелями и
поступками самого преступника.
- Иеремия, ты там как, уже упустил Гвоздя или только готовишься?
– прохрипела внезапно ожившая рация голосом местного комика,
сержанта Гарсии.
- Гвоздь пока не объявился. Но ты всё равно будь недалеко. Не
его, так заначку «Рейнджеров» возьмём – не приняв юмор собеседника,
ответил инспектор, отжав тангетку рации.
- Вот за что ты мне нравишься, так это за неисчерпаемый
оптимизм. Буду за тебя кулаки держать, а мама за тебя помолится.
Окей Денвер Бол, конец связи. – Денвер Бол, будь начеку детектив,
перевёл мысленно Иеремия. «О да, сегодня я буду начеку.
Неприменно!».
Тёмным осенним вечером, когда на улице уже много опавших листьев
и достаточно холодно, однако лужи ещё не покрываются льдом на ночь,
Иеремия сидел в своей личной машине, стараясь опуститься на сиденье
как можно ниже и стать незаметным, слившись с тенью. Время от
времени он заглядывал в прибор ночного видения, одолженный в отделе
конфискатов под честное слово, и размышлял о том, как избежать
случайностей при поимке преступника. При этом он машинально
полировал большим пальцем браслет наручника и щурился, оглядывая
окрестности. Было небольшое желание включить планшет и ещё разок
пробежаться взглядом по плану местности, однако оно было вызвано
скорее мандражом, чем необходимостью. Окрестности он уже неплохо
выучил и не только географию, но даже некоторых местных жителей
знал по отчётам полицейских рапортов и докладам информаторов. В
паре домов левее жил местный алкаш, который регулярно колотил жену,
а домом дальше – активный член «Чёрных рейнжеров», дважды судим и
скорее всего, вооружён. Там наркоман, приторговывающий дурью, тут
проститутка со-своим сутенёром. Проще было найти и перечислить
дома, чьи жители не попадали в истории и полицейские сводки. Какой
район, такие и жители. Время близилось к полуночи, в некоторых
домах всё ещё шумели, слышался громкий рэп, который местные
называли музыкой и женские визги. Иеремия не любил засады. Он был
скорее человеком действия – погони, задержания, «вы имеете право…»
и тому подобные героические будни полиции были ему больше по нраву.
Однако, он понимал, что, имея в активе упорство, засада – довольно
удачное решение. Чтож, он готов сидеть в засаде до утра. В
очередной раз проверив, что всё спокойно, мужчина потянулся к
сумке, где были припрятаны на такой случай термос с кофе и пяток
сэндвичей с сыром и мясом.