Сашка, несмотря на боль во всём теле, чувствительно стукнувшемся
о пол, довольная, как вовремя слопавшая всю сметану кошка,
хулигански улыбнулась.
- Понятия не имею.
А потом любовалась, как красавчик Эйлилл и тающая от его
взглядов Кэйтрия вместе подняли Дорана и усадили его в кресло.
После чего эльф ощупал его затылок, кивнул, будто удостоверившись в
чём-то, и парочкой пассов привёл сокурсника в чувство. Тот
огляделся совершенно осоловелыми глазами и наткнулся на сияющую
Сашку. Та не преминула ему сообщить:
- А ещё в Нижнем квартале есть воры, убийцы и бандиты.
- И… что? – очумело спросил тот.
- А то, что не надо лезть, куда и к кому не следует, не узнав, с
кем имеешь дело! – плюнула Сашка и улеглась на спину, чтобы не
смотреть на него.
- Всё ясно, - сказал Эйлилл, за которым стояла, как неотступная
тень, Кэйтрия. – Ну, рассказывайте, что у вас вчера было.
- Сначала пусть этот зануда мне сделает то снадобье, которое
боль снимает, - железным тоном напомнила Сашка, понимая, что при
посторонних Доран не откажет в обещанном милосердии. – У меня все
ноги в ранах. И уже третий так называемый специалист не может
оказать мне нормальную помощь.
Кэйтрия, усевшаяся было на стул, вскочила и побежала к печурке.
Доран встал и, пошатываясь, но целеустремлённо побрёл за ней.
Эйлилл, оглянувшись на них обоих и присмотревшись к табурету со
снадобьями, прихватил второй стул и поставил его рядом с
кушеткой.
«Так, а этому ещё что надо?»
- Что у вас произошло? С Дораном, - уточнил Эйлилл.
- Он полез ко мне и получил, - пожала плечами Сашка, гадая, с
кем сейчас разговаривает красавчик-эльф – с девушкой или
парнем-телохранителем.
- Понятно. Алекс, пока нас не слышат, - вполголоса сказал эльф,
склонившись к ней. – Я бы хотел вернуть кинжал Гарбхана. Думал
поговорить сегодня после лекций, но вас не было… Итак?
«Ну, вот… Зря Кэйтрия радовалась, - мысленно вздохнула Сашка. –
Она-то думает – он нам сочувствует, а этот крохобор…»
- Кинжал мы отдали в меняльную лавку, - буркнула она, ожидая
немедленного вопля: «Как вы могли?!» и сердитых объяснений, как
бедняжке Гарбхану дорог этот ножичек в качестве памяти.
Но, к её удивлению, Эйлилл скандалить и орать не стал. Он
спокойно откинулся на спинку стула, на котором повернулся полубоком
к комнате, и вроде как безразлично огляделся. Но Сашка уловила, как
едва заметно прищурились его глаза, когда красавчик наконец понял,
в каких условиях живёт Кэйтрия.