Рэйн сел в кресло пилота
и похлопал ладонью по приборной панели.
− Не напрягайся,
детка. Мы всего лишь немного полетаем. Обещаю не отбивать тебя у
Фрея.
В антрацитовом мраке
космической дали тихо и спокойно, даже дышится по-другому – легче,
приятнее. Возможно, дело в обогащенной кислородом смеси, подаваемой
из систем, а может в одиночестве. Здесь нет проблем и забот; только
ты, космос и машина, не подпускающая губительную красоту
пространства, способную отобрать жизнь. Что может быть
лучше?
Рэйн плавно уводил
«Молнию» вглубь Пояса Артемиды, к так называемому Кладбищу
астероидов. Миллионы лет назад в этой зоне не было несметных
обломков и радиоактивных могильников, на их месте вращалась планета
с десятками пригодных для жизни спутников. Но ничто не вечно.
Планеты, звезды и целые системы рождаются, проживают свой век и
гибнут. Одни умирают тихо, превращаясь в остывшую глыбу, другие
коллапсируют, взрываются, сметают все вокруг. Так случилось с
системой Артемиды. Теперь эта зона − усыпанный каменными костями
могильник. Большому кораблю здесь не пройти без использования
пушек-дестройеров, крошащих астероиды, без щитов тоже не обойтись.
Но если знаешь это опасное гиблое место как свои пять пальцев –
можно без проблем провести корвет, не говоря о небольшом юрком
шаттле. Рэйн давно изучил Кладбище астероидов и даже составил
карту, которая существовала исключительно у него в голове.
У мелкого астероида,
формой напоминающего кошачью голову, Рэйн остановил шаттл. Настроил
автопилот на удержание точки в пространстве и отключил
автоматическую систему защиты, чтобы пушки ненароком не поджарили
каменюку. В основном отсеке он достал из встроенного в панель
шкафчика скафандр, быстро надел, проверил герметичность и запас
кислорода. Системы работали штатно, воздух в скафандре пах резиной
и пластиком. Улыбнувшись, Рэйн открыл шлюз и шагнул в пустоту.
Он медленно облетел
светлую сторону астероида и нырнул в тень. Где-то здесь… Капсула
где-то здесь.
Пробежавшись пальцами в
дутой перчатке по закрепленному на предплечье терминалу, Рэйн
активировал маяк, в надежде, что устройство не вышло из строя.
Буквально через секунду в темноте замигала красная лампочка,
встроенная в капсулу. Почти угадал с местом, до маяка всего
каких-то триста метров. Он оттолкнулся от поверхности астероида и
поплыл вперед, регулируя направление маневровыми скафандра.
Нашлемный фонарик освещал пористую серовато-бурую поверхность
камня, изъеденную мелкими ходами-трещинами, как дерево термитами.
Маяк мигал все ближе.