Радость эта легко объяснима. Князь выступает в наших древнейших памятниках прежде всего как организатор обороны, и его отсутствие приводило к существенному ущербу “обороноспособности” волости. В 1152 году дружина князя Изяслава не смогла остановить половцев у днепровского брода, поскольку князя с ними не было, а “боярина не вси слушають”. Необходимость быть при войске и вдохновлять его своим примером отлично сознавали и сами князья, признавшие в один голос на одном из княжеских съездов – снемов: “Не крепко бьются дружина и половцы, если с ними не ездим сами”. Древнерусский князь во многом сохраняет черты военного предводителя родоплеменной эпохи. Например, он должен принимать непосредственное участие в битвах в качестве передового бойца.
Идеальный князь денно и нощно сам печется о военном “наряде”. В “Поучении” Владимир Мономах наставляет детей своих: “На войну выйдя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни питью, ни еде не предавайтесь, ни спанью; сторожей сами наряживайте, и ночью, расставив стражу со всех сторон, около воинов ложитесь, а вставайте рано”.
Главная добродетель князя – храбрость, отвага. Волость могла изгнать князя, проявившего трусость, то есть обнаружившего, как сказали бы сейчас, “неполное служебное соответствие”. В 1136 году новгородцы изгнали князя Всеволода Мстиславича за то, что тот уехал из похода “впереди всех”. Смерть князя на поле брани считалась нормой. “Дивно ли, если муж пал на войне? – писал Мономах о гибели собственного сына Изяслава. – Умирали так лучшие из предков наших”.
Помимо собственно руководства военными действиями на князе лежала обязанность снабжения дружины оружием и конями, для чего князьям приходилось организовывать внешнеторговые предприятия и заводить собственные “села”, где разводили боевых коней.
Другой важнейшей задачей князя было поддержание внутреннего порядка. “Княж двор” был местом суда, а судебные разбирательства со временем превратились в повседневное занятие князя. В распорядке дня Владимира Мономаха было установлено специальное время, когда он должен был “люди оправливати”. В тех случаях, когда князь по немощи и болезни, как, например, Всеволод Ярославин на склоне лет, отходил от судебных дел, передоверяя их своим помощникам – тиунам, “княжа правда”, по выражению летописца, переставала доходить до людей.