Впрочем, на мой взгляд, газетчики в очередной раз делали из мухи слона. Формально опыты на тронутых не противоречили действующему законодательству, тем более что медики пытались отыскать способ возвращения их к нормальной жизни.
Эскулапы прокололись в другом – для экспериментов им требовались люди, лишь недавно подвергшиеся воздействию Вечности, и они не нашли ничего лучше, как обратиться за помощью к гангстерам. А те с присущей им предприимчивостью создали настоящий конвейер по организации несчастных случаев, на чем и погорели.
Глупость и жадность – и не более, но теперь специальный дивизион в полном составе проверяет медицинские учреждения города на предмет аналогичных нарушений. Смысла в этом никакого, но начальству, как обычно, видней…
Тут задребезжал телефонный аппарат, я снял трубку и привычно произнес:
– Специальный комиссар Грай на линии.
– Это Ян, – отозвался Навин. – Твой значок в канцелярии, забери.
– Хорошо. Револьвер – в оружейной комнате?
– Да, – произнес дивизионный комиссар и отключился.
Я кинул трубку на рычажки и вновь достал портсигар, но закуривать не стал, вместо этого взял линейку и химический карандаш. Начал отменять четверть длины от фильтра, и тут в кабинет заглянул детектив, весь какой-то взъерошенный и не выспавшийся.
– Комиссар Грай? – уточнил он. – Можно?
– Проходите, – разрешил я, озадаченно разглядывая посетителя.
Высокий, слегка сутулый, с трехдневной щетиной и неровно подстриженными усами. На вид – лет тридцати. Костюм поношенный, сорочка плохо выглажена, узел на галстуке засален, словно его как один раз затянули, так больше и не развязывали. Встретишь такого на улице – внимания не обратишь.
– Алан Портер, – представился детектив, протягивая руку, и зачем-то добавил: – Портер, как пиво…
Я приподнялся со стула, отвечая на рукопожатие, и спросил:
– Чем обязан?
– Дело Шарлотты Ли, – пояснил Алан. – Я веду его.
– И как успехи?
Портер выложил на стол тоненькую папку и передвинул ее мне, сам уселся на стул.
– Это все, что удалось собрать за сегодняшнее утро, – сообщил он.
Я открыл скоросшиватель, мельком просмотрел первый лист и уточнил:
– Тело опознали только вчера вечером?
– Да, – подтвердил Алан. – По большому счету, кроме имени и причины смерти у нас ничего нет. Ни орудия убийства, ни места преступления, ни свидетелей, ни мотивов. Ничего.