Разорвав до конца одну полосу перевязки – потянул в разные
стороны два конца, чтобы освободить глаза. Но свет окружающего мира
оказался неприятным сюрпризом. Резко дёрнувшись неизвестный снова
закрыл глаза, одна ладонь слишком резко выпустила камень и тот
отлетел от головы, приглушённо ударившись о какой-то хлам на
полу.
-Тс-с-с-с…- досадно прошипел человек через несколько слоёв
бинта.
…Боль… Не иначе…
Именно боль шевельнула внутри пустой головы новые мысли, желания
и опасения, инстинкты. Инстинкты сохранять себя.
…Почему так тихо?…
Словно боясь засорить глаза он приоткрыл сначала один, и лишь
затем второй. Размытое окружение постепенно сфокусировалось
зрением, в картину, которая оказалась не на много лучше
слепоты.
Поражённый, даже не увиденным, а самим чувством «зрение», током,
идущим от глаз к мозгу, он замер. Зрачки, шевельнувшись в сторону
заставили дрогнуть всё тело. Вот глаза бегают цепляясь за всё и не
задерживаясь ни на чём дольше мгновения. Внимания удостоилась
каждая мелочь - обломки торговых рядов, битая плитка, какая-то
металлоконструкция, обвалившаяся с потолка. Разрушенный супермаркет
был осмотрен на столько, на сколько было возможно с позиции
наблюдателя. Но холодный мозг не смог сходу выудить из тёмной
бездны памяти всего этого.
…Что это?...
Ещё несколько медитативных секунд созерцания пыли, парящей в
тонких тусклых лучах света и человек продолжил разматывать бинт.
Моток за мотком повязка освободила лоб и нос, губы и подбородок.
Свежая, слегка бледная, чистая кожа подверглась тщательному
изучению остывшими пальцами, а после мгновения неуверенной заминки
они отправились к вискам и к затылку, сквозь длинные прямые волосы,
собранные в хвост и завязанные чем-то на уровне шеи. Потерев
волевой, немного выступающий подбородок, молодой мужчина пришёл к
утешительному умозаключению.
…Я не ранен… Я… Я…
Его глаза замерли в одной точке, где-то на дальней затенённой
стене, а рука накрыла крупные широкие губы.
…Кто я?...
Настало внезапное понимание того, что он не только не помнит
себя, но и не осознаёт ни собственного существования, ни существа
окружающих предметов… Просто бездонная пропасть дна которой не
достать даже если броситься туда. Тьма. Пустота. Тишина.
Отсутствие.
Молодой мужчина перевёл взгляд на свободную руку. Оторвал вторую
от лица. Не сними он повязки с глаз – не смог бы даже отдалённо
описать руки или представить сколько на них пальцев. Тем не менее
об остроте осколка кафеля он догадался не видя его, эта мысль
подействовала как мгновенное лёгкое успокоительное. Но вот он
нахмурился, рассматривая свои руки. Аккуратный мужской маникюр и
нежная кожа, лишь немного испачканная, а вокруг сама разруха, грязь
и пыль. Контраст показался человеку подозрительным. И эта мысль
тоже успокоила его.