Я влез внутрь и поморщился: сапогам крайне требовался дезодорант! И как я забыл, что именно Сидорчук вернулся сегодня из командировки! А наша техническая служба дезодорант никогда не применяет. Вспомнил бы раньше – захватил бы из дома…
Я повнимательнее присмотрелся к сапогам и расстроился ещё больше: сапоги оказались семимильные. Это значило, что пилить мне в них придётся всю ночь. Лучше бы я отбыл утренним рейсом. Но пришлось бы день в пути терять, да и командировочные… И что бы я делал в сказках, на ночь глядя? Ладно, поехали. Разве что удастся по пути завернуть в… Но об этом – молчок!
Варево продолжает бурлить, постепенно становясь всё более и более однородным. Бурая густеющая масса глухо выпускает из себя пузырьки пара, не расслаиваясь на отдельные предметы и явления. На поверхности варева постепенно начинает проявляться изображение.
Две ведьмы склоняются над котлом, бормоча заклинания и переругиваясь друг с другом.
– Не сумела зелье подсунуть, – брюзжит старая, – он его в унитаз вылил. Все рыбы в речке лохматые стали. У рыболовов инфаркт на инфаркте. Раки в спячку перестали впадать, ползают по льду, как рукавицы меховые. Не могла в пузырёк от Диора налить? Или от Нины Ричи? Кто сейчас на советское стекло клюнет? Или, того лучше, с дождиком окропила бы. Никуда бы не делся, выросли бы волосы.
– Мокнуть самой не хотелось, – оправдывается молодая, – причёску вчера сделала.
– Причёску… Вот я повыдеру у тебя волосья – будете с ним на пару затылками светить… Как его увидеть-то хоть?
– Да вот, – суетится молодая, – тут, в котелке.
И она булькает в котёл ещё щепотку трав.
Жидкость моментально вспенивается, поднимаясь на уровень с краями, потом опускается и успокаивается, хотя и продолжает кипеть. Но кипение происходит как бы под тонкой пластинкой стекла – поверхность становится практически зеркальной, только отражает не окружающее, а отдалённое.
Ведьмы склоняются над котелком, едва не стукнувшись лбами – глухой звук, кажется, всё же послышался.
– Ну-ка, ну-ка, давай посмотрим, что за инспектор к нам припожалует, – бормочет старая, водя над котлом руками: не то делая пассы, не то разгоняя пар. – Фу ты, чёрт, морковка застит, глядеть мешает! Зачем её бросала-то?
– Да она же зрению помогает! – возражает молодая. – Для улучшения видимости.