Однако Алексеев, что называется, «не на того напал». Невзирая на отход немцев, генерал Рузский отказался от атак, одновременно завалив Ставку просьбами о подкреплениях. Казалось бы, что резервы должны идти, прежде всего, в те группировки, что ведут наступление. Но Рузский и его бессменный начальник штаба Бонч-Бруевич полагали иначе. Советский исследователь пишет: «13 сентября командующий северным фронтом Рузский пишет жалобу начальнику штаба главнокомандующего на командующего западным фронтом Эверта… Рузский жаловался: “Видно, что в Северный фронт по-прежнему направляются корпуса, состоящие преимущественно из частей, проявивших недостаточную стойкость в текущую войну, и притом с таким опозданием против требований современной обстановки, что нельзя даже сделать никаких предположений, удастся ли направляемым корпусам прибыть в предназначенные им районы сосредоточения, так как эти районы находятся под ударами германцев… Прошу указаний ген. Эверту о необходимости совместных действий фланговых частей 10-й армии с теми частями 5-й армии, которым ген. Плеве будет поставлена задача для действий в районе Новосвенцяны”. В нашу задачу не входит разбор персональной склоки между двумя главнокомандующими, но считаем долгом заметить прежде всего предвзятость командующего северным фронтом в отношении выделяемых войск»[61].
5-я армия генерала Плеве осталась на своем месте, и Ставке пришлось образовать новую 1-ю армию ген. А.И. Литвинова, чтобы надежнее закрыть те бреши в русском оборонительном фронте, что были вызваны германским прорывом на Свенцяны. К началу октября 1-я армия и конная группа генерала Орановского прочно сомкнули фланги армий Северного и Западного фронтов. Это те самые фланги, что были разрублены Свенцянским прорывом. Данными боями закончился период маневренной войны на Восточном фронте. По окончании операции 10-я армия вошла в состав Северного фронта.
В декабре 1915 г. главкосев ген. Н.В. Рузский вновь заболел и сдал должность командарму-5 ген. П.А. Плеве. Императорский рескрипт на имя полководца о его отставке от 6 декабря 1915 г. гласил: «Неустанные труды ваши и тягости походно-боевой жизни, к сожалению, настолько расстроили здоровье ваше, что дальнейшее пребывание в обстановке военного времени могло угрожать самой жизни вашей»