Известно, что великому князю Николаю Николаевичу было сделано предложение стать преемником императора Николая II на русском престоле. Поразмышляв три дня, великий князь ответил отказом, однако его колебания и сохранение поступившего предложения в тайне от царя свидетельствуют о многом. Что касается остальных лиц, то несомненен сам факт переговоров. Пытаясь выгородить своего соратника, в эмиграции ген. А.И. Деникин писал, что в Севастополь к Алексееву приезжали деятели оппозиции и просили совета, как не допустить армию к подавлению готовившегося переворота. Генерал Алексеев якобы отказался от участия в перевороте, но те же люди, посетив Н.В. Рузского и А.А. Брусилова, получили согласие, а потому продолжали подготовку переворота. Вряд ли, что алексеевский отказ был категоричен. Вероятнее всего, каждый из генералов опасался дать твердый ответ. Кроме того, ни Алексеев, ни Рузский или Брусилов и не подумали сообщить об этих переговорах и предложениях со стороны оппозиции своему сюзерену и Верховному главнокомандующему – императору Николаю II.
Поводом к началу волнений в столице страны – Петрограде, послужил продовольственный кризис. К этому времени Петроградский военный округ, хотя и был выделен из подчинения Северного фронта, тем не менее находился в тесной связке продовольственного снабжения. В начале 1917 г., когда боевые действия в окопах Восточного фронта подзатихли (за исключением Румынии), главнокомандующие фронтами заботились не столько о предстоящем весеннем наступлении, сколько о кормежке вверенных им войск. Еще осенью 1916 г. Н.В. Рузский предлагал передать дело продовольствия в руки военных, дабы пресечь разгулявшуюся спекуляцию, на что старый знакомый главкосева генерал А.С. Пржецлавский откликнулся предложением вешать спекулянтов: «Пора – не то народ взбунтуется, и все наши намерения против немцев рушатся»[88]. В феврале Рузский просил исключить Петроградскую, Псковскую, Витебскую и все губернии к западу от них от разверстки скота и сала – «оставив эти губернии как ближайший к фронту резерв на случай экстренной потребности скота или сала и на случай необходимости использовать их путем реквизиции при недовозе»[89]. Как бы то ни было, но продовольственный кризис суровой зимой 1917 г., когда эшелоны останавливались от снежных заносов, был налицо, и этим воспользовалась оппозиция.