Мы вошли в первый тоннель и двинулись
прямо коридору. Со всех сторон веяло холодом, замораживающим и
отрезвляющим, но я понимал, что останавливаться нельзя. Мы вышли к
небольшой комнате, где стояли скульптуры, сделанные из того же
материала, что и все вокруг.
– Кто это? – заинтересовалась
она.
Я подошел к первой скульптуре и
посмотрел на милую девушку со шпагой на поясе.
– Иветта. Моя подруга.
– Просто подруга? – хитро заглянула в
глаза Саша.
– Она признавалась мне в любви, да и
мне она была симпатична.
– Почему она здесь, Ган? Почему они
все здесь? Ведь у всех этих девушек есть что-то общее.
Я осмотрел статую и утвердительно
кивнул.
– Со всеми ними меня связывают
какие-либо романтические отношения. Все
они пытались попасть в мой внутренний мир, но я водил их кругами по
этому лабиринту, пока они не превращались в лёд.
– Зачем?
– Я… я не знаю, – виски вдруг начали
болеть. – Наверное, я боялся… слушай, давай пойдем дальше?
– Ра-а-а-а-а! – рык, раздавшийся в
лабиринте, заставил меня вздрогнуть так же, как и мою спутницу.
– Что это? – посмотрела она на
меня.
Следом раздались какие-то вопли.
– Я не знаю, – честно признался
я.
– Хорошо, давай пойдем дальше.
Мы прошли в следующий коридор, и
вскоре справа показалась камера. В ней стоял молодой я и
девушка.
– Но почему? – смотрел «я» на нее
растерянно.
– Мои родители против наших
отношений. Они считают, что я нужна тебе только для забавы.
– Но это ложь! Я люблю тебя! Я хочу
жениться на тебе и прожить всю жизнь вместе!
– Прости. Папа говорит, что кавказцы
только развлекаются с русскими девушками, а женятся только на
своих. Причем только на девственницах.
Девушка ушла, а в глазах молодого
меня было непонимание и… боль. Эта боль словно передалась от него
ко мне, разрывая грудь на клочки, но я стерпел и пошел дальше.
– То есть ты ушла к нему, – я
пристально и с некоторой иронией смотрел уже на другую свою
девушку. – Ты же говорила, что он как мужчина тебя вообще не
интересует.
– Аслан, не начинай, пожалуйста, а?
Тогда не интересовал, а теперь интересует…
И снова боль. Предательство, ложь в
глаза. Я помню… как бы ни хотел забыть, помню…
Следующая картина.
– Я была пьяная! Я вообще ничего не
помню! Можно сказать, он меня изнасиловал!
Она плачет, а на моем лице улыбка. Я
уже общался и с ним, и с теми, кто был свидетелями, и знаю, что
изнасиловала скорее она его. Сердце снова сжалось.
Предательство…