– Раскаялся, значит, как немцев прижали?
– Да я… – Жомов привстал, но под взглядом Кузьмы осекся и севшим голосом сказал: – Что ж, мне теперь прощения нет?
– В лес-то есть дорога, были б только ноги. А то походи в полицаях, свои люди везде нужны.
Жомов перевел дыхание, сглотнул, махнул рукой.
– Не могу. Завтра велено с немцами в Поддубки идти. Карать. Не хочу крови на себя брать. Это Чмыхову все равно. А я не хочу!
– Вот, значит, как, – протянул Лыков. – А что народ погубят, тебя, значит, не касается?
В избе стало тихо. За окном стонал, свистел ветер.
– Шесть верст до Поддубок, – негромко сказала старуха. Лыков посмотрел на нее, перевел взгляд на полицая, тот привстал, но снова сел.
– Часовых понаставили, – сказал он. – Меня и Петра у дальнего колодца Чмыхов определил, за полночь.
– Кто это – Петр?
– Чмыхова прихвостень, – махнул рукой Жомов. – Они вместе сидели. Уголовная харя! Он ведь, гад такой, у меня кисет спер…
– Кхм, – произнес Лыков, и Егор замолчал.
– Пешком не дойдем, не успеем, – сказала Анастасия Захаровна. – Сани нужны. Сани у Савелия есть, у соседа.
– У него и лошадка есть, – вставил Жомов, – на вид дохлятина, а так крепкая.
– Савелий – мужик хороший, но даст ли лошадь? – покачала головой Анастасия Захаровна.
– Даст, – уверенно сказал Жомов. – Куда денется! Лыков вопросительно посмотрел на него.
– Я так думаю, Савелий у себя летчика прячет, – и самодовольно добавил: – Сам догадался! Ни одна душа не знает, а я знаю!
– Ну-ка, ну-ка, – дернулся с места Лыков и зашипел от боли.
– Третьего дня упал, так! Савелий тогда к Чмыхову приходил, в лес отпрашивался, за валежником. Утром. А к полудню вернулся. Я к нему в сарай заглянул, случайно, а валежнику там – смех один! Савелий из избы носу не кажет и старуха его тоже.
– Мало ли что… – начала было Анастасия Захаровна.
– Мало-немало, а лошадку даст. Скоро начнут по избам шарить. Хевельт, собака, злой. Значит, как я в охранение пойду, сразу к Савке надо.
– Помолчи, – оборвал его Лыков, – голоса у тебя пока нет. Затем повернулся к старухе.
– Савелий этот далеко живет?
– Плетень общий.
– Как бы разузнать?
– Схожу, – кивнула Анастасия Захаровна.
– Как же его в лес выпустили? – спросил Лыков.
– Так немцев еще не было! – удивился Жомов. – Они ведь когда приперлись?!
Анастасия Захаровна вышла. Жомов тоже поднялся.