Гримм, можешь доверять нам. Но и мы доверяем тебе.
На мгновенье мне показалось, что это вовсе не воспоминания.
Почудилось, что Анна вновь произнесла это. Доверилась бы она мне
сейчас? А Нокс? Он ведь уже принимал решения за моей спиной. И
пусть во благо меня и всех нас, но…
Иного выбора нет. Или сидеть здесь под стражей Братства, пока
они не найдут способ отобрать у меня Гримуар, или подписать
контракт.
— Пролей же кровь на лист, юнец…
— У меня есть еще одно условие.
— Ты не в том положении, чтобы выдвигать требования, — прошипела
Сяо Ян.
Она теперь явно была не в духе. Может, боялась, что проиграет
этим двум в битве за звание сильнейшего в Братстве?
— Говори, — прорычал Мкабба.
— Если выполню условия сделки, стану не просто бароном, а
Королем пиратов.
«Потрошитель» прыснул и расхохотался, Сяо Ян одарила меня злым
взглядом, а Беркли коротко кивнул. Внеся изменения в контракт, он
вновь передал листок мне. Внимательно прочитав, я приложил руку к
пергаменту. За коротким алым сиянием последовала жгучая боль в
ладони. Листок, тут же впитав кровь, взметнулся к баронам. Мы
скрепили контракт кровью. Теперь ничто не сможет его нарушить.
Старик Беркли выглядел чрезвычайно довольным. Кряхтя, он
поднялся с трона. Мкабба и Сяо Ян встали подле него. Ухмыляясь,
дергая изуродованным глазом, Беркли поплелся ко мне и гнусавым,
хриплым шепотом начал:
— Ты молвишь: «Стану капитаном!»
Грозой морей, ночным кошмаром.
Ничто не встанет на твоем пути,
Среди опасностей, штормов, крови
Лишь сундуки, в коих не видно дна,
Сияет серебром Луна.
А в кубке, полном красного вина,
Веселье, хохот и возня!
И под твоими сапогами
Все те, кто был велик,
Вдруг станут меньше таракана!
И сдохнут вдруг в один лишь миг.
А тех, кто не пойдет с тобой
Постигнет участь незавидная:
Прогулка по доске иль может быть…
Пеньковый галстук?
Впрочем, не важно, суть не в этом.
Мечты твои одни, юнец,
Но жизнь иначе все расставит.
И вместо женщин, рома и вина
Лишь тьма и муки ждут тебя.
Ступи во мрак, в туманную завесу,
Где нет тепла, луча надежды.
Увидишь ты костлявую с косой.
Лишь черный саван радует красой.
Вдруг шепот ветра новость принесет:
Погиб, и из могилы не взойдет!
А мы… останемся на тронах,
Хохоча над твоей судьбою.
Уильям Беркли расхохотался, брызжа слюнями. Послышались и лающий
гогот Мкаббы, и звонкий смех Сяо Ян. Голоса усиливались, отражаясь
от стен какофонией эха. В истеричном смехе чудились неудобоваримые
фразы. Лица баронов исказились в омерзительных ухмылках.