— Неужто ты думал, что я так и
отвечу?
Чего?
— Чего ты ожидал от владыки Царства мертвых,
юноша?
— Я…
— Благородства? Милосердия?
Я попытался ответить, но тело отказалось слушаться, размякло и
застыло истуканом. Хтон махнул рукой. Столб света спустился с небес
и оставил в руках бога хрупкую розу цвета ванили.
— Вот девица, которую ты спас. Объясни мне, почему я
должен отпустить ее с тобой?
Я не мог ответить. Хтон, будто не осознавая, что именно он меня
и удерживает, продолжил вещать:
— Я пробыл в забвении столько лет, что не счесть. В
полном одиночестве, среди холодного мрака. Я собирал души умерших и
наказывал их вечными муками. Я — само воплощение зла…
— голос старца стал зычным и могучим, прокатившись по всему
мирозданию, вызывая трепет далеких земель и бури в необозримой
вышине небес.
— Н-нет! — воскликнул я.
Бог едва заметно отшатнулся, одарил меня долгим, хмурым взглядом
и изрек:
— Нет? Что же из моих слов не истина, юноша? Мое
долгое забвение, одиночество, постоянное исполнение долга перед
умершими или…
— Вы вовсе не зло.
И вновь он отшатнулся от меня, будто увидел необъяснимое, гадкое
существо.
— Изволь объяснить свои думы,
юноша.
— За свою недолгую жизнь в этом мире я встречал многих, зовущих
себя богами, — сказал я. Увидев заинтересованность во взгляде у
Хтона, я продолжил: — Пернатый змей Кетцалькоатль, Матерь озерных
теней Нимуэ, Владыка леса Ариман, посланник Левиафана Баэлир. В
каждом из них была злоба в той или иной степени. В их присутствии я
явно ощущал ее…
— А что же ты чувствуешь сейчас,
юноша?
— Уважение, трепет, благоговение. Мне с трудом удается поднять
взгляд.
Бог промолчал.
— Здесь, в Царстве мертвых нет ни добра, ни зла. Все души
просто… отвечают за свои поступки.
— Быть может, ты молвишь так, чтобы спасти свою
возлюбленную?
На этот раз промолчал я, при этом густо покраснев. Хтон
улыбнулся:
— Хм. Что ж, юноша, я тебя понял. Однако это не
единственная твоя просьба, верно? О чем тебя просил этот пропахший
рыбой мальчишка?
— Мальчишка?! — выпалил я.
Зараза! Баэлир ведь сразу занервничал, когда я упомянул
Ангра-Майнью. А вот Хтон и глазом не моргнул. Да и сам Ариман
говорил, что Левиафан и Бахамут это…
— Мальчишка. Один из двух близнецов. Ссорятся, да
ссорятся. Однажды перестанут. И тогда я уведу их туда, где им самое
место.