Так себе промывание. Да и обеззараживающий раствор весьма
сомнительный. Но они с ребятами в детстве всегда мочились на
порезы, и ни разу не было загноения. Конечно, то еще сравнение. Но
в любом случае это куда лучше, чем тыкать в рану раскаленной
железякой.
Под конец взял одну из нательных рубах варяга. Не на себя же, в
конце то концов, он ее пользует. Нарезал на ленты. Сделал два
тампона и, смочив их все в той же моче, перевязал рану. Вот и все,
что он может.
Раненого Михаил развязал только после того, как приготовил
бульон и скормил ему его весь до последней капли. Пришлось
поизголяться с берестой и воронкой. Мясо съел сам. Ну а что делать.
Не выбрасывать же, в самом то деле. А больному явно пока не до
такой пищи…
Утро выдалось, как говорится, добрым. Он выспался у тлевшего всю
ночь костра на достаточно удобной постели из лапника. Открыл глаза
и таращится в ярко голубое утреннее небо. Оно, конечно, не с
первыми петухами. Но и он не прежний Зван. Вполне нормальное время.
Судя по положению солнца, часов семь.
Ему еще и сон приснился. Да… Странная у него теперь память. В
прежнюю свою бытность он зачастую не мог вспомнить, что ему,
собственно говоря, приснилось. А тут нате вам, здрасте. Все в
мельчайших подробностях.
Как то сидели они со знакомым, и он рассказывал о том, как во
время чеченской, за неимением медикаментов, боевики лечили
огнестрельные ранения медом. Брали и закачивали его шприцами прямо
в рану. Михаил тогда еще усомнился в возможности этого, но товарищ
доказывал правдивость этого с пеной у рта .
Нет, ему приснился вовсе не этот разговор, а вариация на тему,
как он спасает варяга, в результате оказывающегося эдакой
красавицей, с которой у него в итоге ничего не получилось. Банально
не хватило времени, чтобы ухаживания переросли во что то более
интересное. Повалила целая толпа раненых, которых он спасал от
неминуемой гибели, а она все звала его и звала, мол, хватит уже
заниматься ерундой… Словом, бредятина, что порой снится после
пережитого напряжения.
Признаться, он не проверял целебные свойства меда в деле
заживления ран. Однако утопающий хватается за соломинку. Он,
конечно, не тонет, но в лежащем без сознания воине все же
нуждается. К тому же точно знает, где припрятан берестяной туесок с
лакомством. Они с ребятами нашли дупло с новым пчелиным роем, до
которого еще не добрался их слободской бортник дядька Охрим.