Когда проснулся, обратил внимание сразу на два обстоятельства.
Первое – это перевозбуждение, причем до болезненных ощущений.
Пришлось вновь прибегать к блокированию нервных окончаний. И второе
– мерное покачивание и журчание воды вдоль борта, у которого его и
уложили.
Когда подняли крышку люка, из глаз тут же брызнули слезы. Не
давая Михаилу времени хоть как то обвыкнуться, двое воинов
подхватили его под мышки и потащили наружу. Перед глазами,
затянутыми поволокой, побежали радужные круги. А тут еще и бросили
на палубу как куль с картошкой. Хм. А ведь картошки тут пока и нет.
Ну, значит, с морковкой. Уж она то по любому в наличии.
Пока прогонял в голове такие немудреные мысли, более или менее
пришел в себя. И начал прислушиваться к разговорам вокруг. Какой то
здоровый мужик с явным недовольством выговаривал не менее
здоровому, но, по всему видать, подчиненному. Тому самому, что
вязал Михаила, а сейчас доставал на свет божий.
Второй склонился и возится с веревками. Ага. Перешел к веревкам
на ногах. Значит, руки уже свободны. Романов вернул им
чувствительность и тут же едва не заорал благим матом. Пришлось
срочно отключать чувствительность. Картина один в один с ногами.
Этот имбецил что же, наглухо перетянул ему конечности? То то
старший ругается. Холоп там Михаил или вообще бесправный раб,
которого продадут на каком нибудь невольничьем рынке, относиться к
имуществу нужно бережно.
К чему это он? Да черт его знает. Думает обо всем, что в голову
лезет. И потом, а кто он для них, как не вещь. Да пошли они все.
Вот сейчас немного придет в себя, возьмет и выпрыгнет за борт.
Достанут. Без вариантов. Вон у них и луки есть, а у одного даже
арбалет. Такой же неказистый, как и у Барди. Но наверняка штука
убойная. Словом, уйти не получится.
Но это как посмотреть. Романов как раз уйдет, в свое время.
Ничего, не получилось здесь, получится в другом мире, ну или
времени, если его опять сюда забросят. А что, там оно и
поинтереснее будет. Порох, кремневые пистолеты. Он, кстати, знает,
как увеличить прицельную дальность этих самых мушкетов.
Интересно, а на каком это сейчас их вожак распыляется? Понятно
только, что это какой то скандинавский язык. Только и всего. Какая
разница. Варяги, они и есть варяги. Их на Руси как грязи. Наемники,
сражающиеся за золото. Хм. Хорошо сражающиеся, бесстрашно. Хотя и
не всегда по чести. Впрочем, это мысли самого Михаила. Зван о
варягах только слышал. А потому очень может быть, что мнение это
предвзятое.