Суть Романов уловил сразу. Его мозг продолжал работать как
компьютер, четко фиксируя амплитуду и ритм. Оставалось только
приноровиться на практике, фиксируя порядок и вгоняя его в подкорку
на веки вечные. И надо заметить, данное обстоятельство удивило
кузнеца настолько, что он не смог его скрыть, одобрительно
кивнув.
Потом последовали просьбы принести, подать, отойти и не мешать.
Если он произносил непонятную фразу на скандинавском, то непременно
дублировал на русском. Но после этого переводом себя уже не
утруждал. Датский, шведский, норвежский, бог весть. Да и не важно
это для Михаила. Главное, что его память работала без сбоев.
Мало того, он даже старался отвечать воину простыми фразами. Они
порой сильно веселили его, и он, не отвлекаясь от работы, поправлял
ученика. Тот же в свою очередь сразу фиксировал это в памяти. Так и
работали примерно часа три. После чего в руках кузнеца оказалось
широкое лезвие ножа, обоюдоострого на треть от острия. Заточить,
насадить рукоять, и нож готов.
– Тот смешной топорик ты сам делал?
– На пожарище нашел лопатку от сохи, половцы не приметили,
приладил, чтобы, случись что, оборониться было чем. Не хотел, чтобы
Барди серчал. Да только без толку все.
– Отчего же? Он ведь тебя не убил, – продолжая дублировать фразы
на варяжском, возразил кузнец. – Запомнил, как я ковал нож?
– Запомнил.
– Если тебе не жалко тот кусок железа, можешь попробовать
выковать из него такой же. Металла хватит. Хотя железо и
дрянное.
– А можно?
– Ну, я же разрешаю, – пожав плечами, ответил на такую глупость
варяг.
Михаил без капли сомнений взрезал лыко, извлек лопатку из
рукояти и подступился к горну. Кузнец и не подумал ему помогать.
Стоял в сторонке и наблюдал за тем, как паренек управляется с
металлом. Порой он все же вмешивался в процесс, указывая на ошибки.
Так то Михаил запомнил все в мельчайших деталях. Но тут дело такое.
Между «знать» и «уметь» есть большая разница. Одно дело наблюдать
со стороны, и совсем другое – делать самому.
Однако замечания учитывались мгновенно, а правильный удар
ставился уже со второй или третьей попытки. Романов настолько
увлекся, что работал, не обращая внимания на происходящее вокруг.
Как и на то, что кузнец говорит с ним, уже не прибегая к русскому.
Причем в общем контексте парень понимал даже фразы, ранее не
употреблявшиеся варягом.