Первый бросок вышел аховым. Не то чтобы совсем. Кончик в дерево
попал. Но, выбив кусок коры, клинок упал в траву. Следующий уже
вышел нормальным. Однако лезвие засело не так глубоко, как нужно.
Впрочем, такой цели и не было. Зато с третьего вогнал его в ствол
как положено. Причем именно туда, куда Михаил и целился. Встал к
мишени спиной и бросил с разворота. В цель.
Несколько бросков с левой руки. И что немаловажно, с не меньшей
эффективностью. Ему вообще было все равно, какой рукой действовать.
Правой, конечно, более привычно и неосознанно. С левой приходилось
прибегать к уже знакомому приему управления ею как бы со
стороны.
С глазомером и твердостью руки у Михаила всегда было все в
порядке. И когда в детстве играли в снежки, он был нарасхват,
каждая команда стремилась заполучить его к себе. Но то, что Романов
вытворял здесь, не шло ни в какое сравнение. Выверты с его
сознанием, управляющим чужим телом, это просто песня какая то.
– Ты и впрямь очень быстро учишься, – послышался голос за
спиной.
Сумерки уже сгустились настолько, что стоящего в десятке шагов
Йенса было практически не видно. Слева от него уже вовсю горели
костры, но они как раз больше мешали.
– Я ведь говорил.
– Говорил. Пошли к костру, обсуши одежду.
Пока сушился, все время вслушивался в разговоры, пополняя
словарный запас. Запоминал, как строятся фразы и предложения,
склонения по падежам и изменения по временам. Даже с его новыми
способностями работы тут непочатый край. Зато интересно. Оно всегда
так, когда наблюдаешь реальный прогресс. А таковой, несомненно,
наличествовал.
Когда стемнело, народ еще какое то время травил байки. Потом
начал укладываться отдыхать. Ясное дело, не забыли выставить и
часовых. Михаил растерялся было, не зная, куда податься. Одежду то
он просушил. Но старых шкур, что он использовал в качестве одеял, у
него теперь не было. Только сидор с нехитрым скарбом. Даже сменной
одежды нет. А ночь на реке по любому будет сырой и прохладной. В
этом он уже успел убедиться.
Выручил Йенс. Просто хлопнул парня по плечу и кивнул, мол, иди
за мной. И пошел в направлении корабля. Поднялись по сходням на
борт, после чего устроились неподалеку от кузни под одним плащом из
волчьих шкур. И где он его хранил? Впрочем, наверняка в трюме. А
извлек загодя, чтобы потом впотьмах не возиться.