Лучник. Справа. Метров семьдесят. Целится в находящихся на
палубе ладьи. Они повыше будут, и бить в них сподручней. Пустил
стрелу, но Расмус непонятно как успел приметить опасность и
прикрыться щитом. В ответ Михаил пустил болт. Баллистика у арбалета
отличается от прошлого образца ненамного. Разумеется, со своими
особенностями, но точности оружия и твердости руки стрелка хватило,
чтобы вогнать оперенную смерть точно в грудь лучника.
И снова перезарядка. Опять поиск цели. Выстрел. И все по новой.
Романов успел выпустить еще три болта. Причем каждый из них достиг
своей цели, когда половцы решили смазать пятки салом. В какой то
момент они исчезли в зарослях. Преследовать их варяги не стали.
Вместо этого оттянулись к ладье и, не теряя бдительности, начали
облачаться в доспехи.
Одновременно с этим трое варягов скользнули в заросли на
разведку. Один из них появился, когда хирд уже полностью
экипировался и был готов к новой драке. Причем шел воин совершенно
открыто.
– Ларс, они удрали. Лодки уже в сотне шагов от острова, –
доложил разведчик.
– Олаф и Бьерн?
– Мертвы.
– Дрыхли?
– Нет. Стрелки из луков сняли. Может, подошли водой, прячась за
корягой. Может, под водой, дыша через трубку. Да мало ли. Теперь уж
и не узнаем.
– Понятно. Давайте, парни, нужно прибраться, – обратился Ларс к
дружине.
– Где лекарь? – едва прозвучала команда ярла, тут же громогласно
позвал Сьорен. – Ты чего молчишь, щ щенок! Опять чужое оружие
хватаешь? – выдернув из рук Михаила арбалет, зло рявкнул он и тут
же толкнул Романова к корме. – Шевелись, холоп!
Толкал он его не просто так, а по поводу. Там лежал один из
воинов со стрелой в правой стороне груди. Вроде бы дружок Сьорена.
Они все время общались. Раненый еще дышал, хотя и с трудом. Очень
может быть, что его и можно спасти даже в это непростое время. Если
бы только Михаил знал как.
– Я не знаю, что нужно делать, – честно ответил он.
– Ты вылечил Барди, и ты вылечишь Эгиля. Или, клянусь, я
отправлю тебя вслед за ним.
– Барди сказал вам, что я лекарь, вот пусть сам идет и лечит. А
я не лекарь.
– Ах, ты…
– Остынь, Сьорен, – ухватив воина за руку, остановил его кузнец.
– Ты не можешь заставить его сделать то, чего он не умеет.
– Он врет. Он просто не хочет помогать.
– Чем мог, он помог, – возразил Йенс. – И тебе в том числе.
Миша, скольких половцев ты положил? Я видел троих.