С другой стороны, он прекрасно понимал, что ему рубиться таким
оружием пока еще рано. Подрасти хотя бы еще годик, а лучше два, да
поднабраться массы. А там уж и против воинов выходить. Правда, это
вовсе не значит, что и учиться не нужно. Учеба то как раз лишней не
будет.
– Запомнил? – остановившись, поинтересовался варяг.
– Запомнил.
– Повтори.
Михаил повторил весь комплекс. Получилось откровенно коряво, это
видел даже он, что уж говорить о наблюдавших за этими потугами. А
тут еще и боль в каждой клеточке. Этот изверг прошелся по всему
телу, не забыв ни одной мышцы и косточки. Образно, конечно, но
Романову хватило с лихвой.
После первого раза он прошелся во второй. Теперь проделанное ему
понравилось больше. Третий раз так и вовсе посчитал зачетным. Он
даже где то позабыл и про боль, увлекшись тем, как все движения
складываются в одну непрерывную вязь. И сам не заметил, как перешел
к четвертому выполнению, но теперь уже, увлекшись, работал на
максимально возможной скорости.
– Хек.
Резкая боль в солнышке выбила из него дух, и он разом позабыл,
как дышать. Вдогонку в лицо прилетела открытая ладонь. Эти ребята
не знали ударов кулаком. Били в основном ладонью, реже ребром,
охаживали локтями. С другой стороны, на фига им кулаки, если у них
и так неплохо получается. Парня даже подбросило вверх, и он
взбрыкнул ногами. А там и приложился оземь спиной по полной.
– Никогда не расслабляйся. Всегда будь готов к нападению, –
назидательно произнес Сьорен и направился к пылающему костру.
Ч черт! Больно то как! Приглушил восприимчивость и словно пьяный
поднялся на ноги. Постоял, упершись руками в колени. Сплюнул
тягучую слюну, подкрашенную кровью из разбитой губы. Хм. А точно не
из легких. Вернул чувствительность, провел языком по внутренней
стороне губ. Так и есть, разбиты в хлам.
– Маркус, иди сюда, каша поспела, – позвал его добродушный
великан Йенс.
Вообще то, насколько понял Михаил, эта гора взяла его под опеку.
Только непонятно, какого тогда хрена он стоит в сторонке и спокойно
наблюдает, как из Романова делают форменную отбивную. Ладно. Это он
так, брюзжит от обиды и бессилия.
– Схватывает он и впрямь все на лету. Я еще не встречал таких,
что запоминали бы сложную связку с первого показа, – услышал краем
уха слова наставника Михаил.