Если здесь есть турели, то всё обстоит ещё хуже! Впрочем, это
вряд ли – возле, пусть и запасного, но реактора размещать турель
верх глупости.
Среагировав раньше девушки, у которой из шейного сегмента
комбинезона, судя по звуку, с тихим шелестом выдвинулся шлем,
наверняка способный затемняться, я сжал тонкую женскую шею сгибом
локтя, прижав саму неудачливую бунтарку к себе.
Как только я смог нормально видеть, то вкрадчиво
поинтересовался:
- Серьёзно надеялась так легко меня убить?
- С-сволочь! – рыкнула она.
- Ай-ай-ай… так просто ты от меня не избавишься, - вкрадчиво
произнес я. – Мне ведь нужно, всего лишь, чтобы ты доставила мне на
окраины Содружества и дала базовый набор знаний. Я даже убивать
тебя не стану…
- Так я тебе и поверила! – с негодованием прошипела она.
- Ну хорошо, можем подраться, но тогда я тебя убью прямо сейчас,
- хмыкнул я. Бросив её лёгкое тело на пол, я тут же достал пистолет
с поясной кобуры левой рукой. Дуло уперлось в голову только
начавшей подниматься женщины.
- Итак, твоё решение? – насмешливо спросил я, протянув правую
ладонь. – Мир или война?
Она выбрала мир, взявшись за ладонь. Стоило ей твердо встать на
ноги, как мне в шею полетело ребро левой ладони, а правый кулак
устремился к животу.
С лёгкостью уведя сжатый кулак в сторону, я зажал его между
бедром и левой рукой, а удара ребром ладони банально избежал,
просто приблизившись к девушке вплотную и обняв её за талию. На
этом мои действия не окончились - неожиданно для нее я совершил
бросок, выбив - предусмотрительно заведенной ногой - ноги своей
противницы и добавив толчок в грудь, чтобы наверняка.
Дуло моего пистолета вновь оказалось направлено ей в голову.
- Не надоело?.. – я не успел окончить фразу, заключавшуюся в
вопросе: «не надоело ли ей пытаться бороться с превосходящим по
силам противником». Дверь сзади с шелестом уехала в сторону, что
говорило о новом противнике, ведь сами по себе двери не
открываются.
Глава вторая
Поцокав языком, я приподнял голову всё-таки женщины, а не
девушки. Теперь, когда освещение работало нормально, я смог
окончательно увидеть черты красивой женщины. Ещё не достаточно
битой жизнью, чтобы появились неизгладимые морщины, несущие на себе
«печать мудрости», но уже повидавшей многое, что сделало её черты
слегка заостренными.