– Нет, – сказал я, – я не собираюсь уезжать.
– У вас, я слышал, нелюбовь с Филиппом Деннером.
Я помолчал.
– Сколько бы вы хотели получать?
– Не хотел бы обездоливать «Харперс», – сказал я, – вы столько денег тратите на поддержку террористов, что для приличных людей не останется.
Мой собеседник выудил из кармана записную книжку, вырвал из нее листок, написал на нем сумму и протянул мне. Я запустил туда глаза.
– Это вдвое больше, – сказал он, – чем вы получаете в «Анреко».
– Главные деньги я получаю от своей фермы, – сказал я.
– Мы тоже выращиваем вирилею.
– Пытаетесь, – сказал я, – ваши кривые деревья не стоят ни гроша.
– Через три месяца, – возразил мой собеседник, – наши кривые деревья будут стоить дороже ваших сожженных пеньков.
– Идите к черту, – сказал я.
Он встал и забрал у меня листок.
– Когда-нибудь Деннер вам насолит так, что захочется отомстить. Мы всегда вам будем рады. Если вы захватите с собой разработки «Павиана» и кое-какие документы, то получите втрое больше.
Он помахал листком и пропал среди деревьев.
Вскоре после прибытия землян один придворный доложил царю: «Короли женаты на убийстве, князья – на непокорстве, судьи – на подкупе, шпионы на лживости, купцы женаты на мошенничестве, крестьяне – на невежестве, а земляне – на алчности». Как видите, мы с самого начала вполне вписались в существующее социальное устройство.
Ван Роширен имел большой успех. Бельяш обещал показать его проповедь по телевидению, сразу вслед за передачей о парапсихологии и телекинезе, и сам Идар Хас вдруг пригласил его на обед. Я вел машину, а он раскрыл визитницу и аккуратно сажал в гнезда визитные карточки. Сзади копошился Джек Лиммерти. Ван Роширен покончил с визитками и спросил:
– А вы не могли бы мне рассказать историю спора?
– Что? – спросил я.
– Ну, исторические корни конфликта, – застенчиво пояснил проповедник.
Он явно не умел обращаться с такими словами, и это мне понравилось.
– Исторические корни? – сказал я. – Представьте себе, что вы вошли пьяный в кабачок, а там сидит другой пьяный. Ему не понравилась ваша морда, и он дал вам по морде, которая ему не понравилась. После этого половина кабачка стала драться за вас, а другая половина – за этого пьяного. Где тут исторические корни?
– Думаю, – сказал осторожно ван Роширен, – что когда борьбу, уносящую сотни жизней и имеющую тысячи мучеников, сравнивают с пьяной дракой, это унижает достоинство народа.