Я нашёл глазами мрачного Виктора, рядом с ним приметил Геннадия.
Это кому же не повезло? Насте или белобрысому?
Я задумался. На данный момент, конечно, было бы лучше, если из
игры выбыл белобрысый. С Витьком и компанией у меня сразу отношения
не заладились и столкновение если не сейчас, то во втором блоке
очень даже вероятны. Так что ослабление боевой мощи его группы на
треть мне очень даже выгодно. Тем более, что с Настей у меня
никаких трений нет. Но вот если мыслить стратегически, на
перспективу, то что-то мне говорит, что на завершающих этапах Настя
может оказаться гораздо большей проблемой, чем Витёк.
Не повезло белобрысому. Изодранные в клочья ошмётки одежды, ещё
пузырящаяся из вырванного горла кровь, кровавая борозда когтей на
левой половине лица. Я буквально застыл на месте не в силах отвести
взгляда от жуткого зрелища. И наверно только сейчас, таращась на
залитый кровью труп, я окончательно осознал; всё это всерьёз. Нет.
В серьёзности намерений наших хозяев я давно не сомневался. Сразу
после того как Вика у меня на руках умерла. Но всё же была при этом
в душе какая-то странная уверенность, что вот именно со мной ничего
плохого не случится. Даже когда на дереве замерзал, эта уверенность
никуда не делась. И только теперь в упор, рассматривая не истаявший
в воздухе труп игрока, я вдруг ясно осознал. А ведь я мог вот так
же тут неподалёку валяться. Свою рысь я чудом завалил. На везении.
А везение — товар редкий. Его на прилавок не часто выкладывают.
— Идти надо, — тяжело вздохнул Тимофей Никитич, надевая шапку
обратно на голову. — Обоз хоть и медленно, но едет. Не будем
поспешать, раньше нас с татями повстречается.
Я, поймав взгляд Горёхи, выразительно кивнул на труп.
— Времени нет хоронить, — правильно понял тот мой вопрос. —
Зверьё похоронит. У нас такая смерть привычная.
Я посмотрел ему вслед и бросился догонять мужиков. Оно, конечно,
не по-людски тело на съедение зверям без погребения бросать, но я
сделал что мог. Мне ещё не хватало от местных в лесу отстать. Я
парень городской. Что-что, а лесное ориентирование точно не мой
конёк.
Между тем ветер начал усиливаться, так и норовя хлестнуть по
глазам ветками и запорошить хлопьями снега.
Шли примерно ещё полчаса. Затем все встали. Я медленно вышел
вслед за остальными на небольшую поляну и присоединился к
сгрудившимся мужикам.