— Совсем ополоумел? — зло зыркнул из-под бровей ста́ршина. —
Третья волна на подходе. Здесь сотня была, а там тыща! Враз
сомнут!
Сотня? Я покачал головой. Мне когда они в нашу сторону толпой
повалили, показалось, что значительно больше. Хотя у страха глаза,
конечно, велики. Но против тысячи мы и впрямь не выстоим. Они нас
просто числом задавят! Со всеми вытекающими последствиями.
Пришло осознание о гибели пятого игрока. Плохо. Интересно всё
же, сколько человек согласилось участвовать в этой авантюре. Вдруг
намного меньше, чем я рассчитывал. Мда. Гадай теперь.
— Уходить надо, Тимофей Никитич, — подошёл, прихрамывая к
обозному, один из мужиков.
— А пораненные? — обозный с горечью мотнул головой в сторону
нескольких бородачей, скорчившихся на снегу. Мда. Мало нас на ногах
осталось. Четверо мужиков и нас, игроков, трое. Всемером против
тысячи шансов нет.
— Все здесь поляжем, — отвернулся от него бородач.
Тимофей Никитич, скрежетнув зубами, потянул из-за голенища нож.
Я, тяжело вздохнув, отошёл в сторону и присев прямо на снег, начал
тщательно стирать с меча кровь, стараясь не вслушиваться в
предсмертные хрипы. Всё равно тут я поделать ничего не смогу. Да и
прав ста́ршина. С собой раненых не возьмёшь, а погани на
растерзание оставлять... Лучше уж так.
— Ты чего на снегу расселся? Застудишься, — рядом со мной, по
своей привычке незаметно, возникла Настя.
— Не успею, — улыбнулся я саркастически. — Либо коньки раньше
отброшу, либо в следующий блок выйду. Там от этой хвори и следа не
останется.
— А ты надеешься выжить? — поинтересовалась девушка.
— А ты нет?
— Я не только сегодня выживу. Я до самого финишного этапа дойду,
— усмехнулись мне в ответ. — Но ты давай. Старайся.
Я проводил её взглядом и, пожав плечами, вновь занялся мечом. И
чего подходила? Тот ещё вопрос.
Вдалеке послышался нарастающий гул. Погани околачивающие
неподалёку заметно оживились и начали придвигаться в нашу
сторону.
— А теперь бегом! — взревел ста́ршина, проносясь мимо меня. — Не
отставать! Кто отстанет, тот покойник!
Бегать ранней весной по лесу, занятие ещё то. Ноги вязнут в
глубоком снегу, с хрустом проваливаясь сквозь затвердевший наст и
каждый раз нужно прилагать усилия, чтобы выдернуть их обратно.
Густой кустарник стоит стеной, не желая пропускать и держит изо
всех сил, цепляясь за одежду. Ветки деревьев наотмашь бьют по
голове, одновременно бросая в лицо комья сочащегося водой снега.
Дыхание сбылось уже через пару минут, и я передвигал ноги уже на
чистом упрямстве, изо всех сил стараясь не потерять из виду
мелькавшую впереди спину Савелия.