Что ж – похоже, место для ночлега я нашёл. Не думаю, что стоит
задерживаться здесь надолго, но на пару дней остаться всё же
можно.
Я довольно споро начал обустраивать место для сна, коим я выбрал
пространство прямо за стойкой с кассами. Если вдруг какой-нибудь
гость решит заглянут на огонёк, то, по крайней мере, он меня ни
сразу сможет заметить. Довольно-таки высокая стойка хоть и
временно, но скрывала мою импровизированную постель от взгляда
возможных посетителей.
На входе, к двери я привязал верёвку с прикреплённой стеклянной
бутылкой, в которую насыпал несколько гвоздей. Если вдруг кто-то
решит зайти, то моя импровизированная сигнализация должна сообщить
об этом. По крайней мере, я на это очень надеялся.
Почему я решил спать не в машине, как я это делал обычно?
Во-первых, уже немного надоело спать в позе эмбриона на креслах
автомобиля. Во-вторых, а что будет, если я сейчас усну в машине?
Далеко на ней мне всё равно не свалить – и возможные преследователи
из выживших меня должны достаточно быстро догнать. А сфинксы… Эти
твари достаточно тупые, чтобы зайти в магазин (за исключением,
наверное, того вожака из магазина), поэтому их можно было не
опасаться. Да и не видел я их в округе, а просто так они сюда
добираться вряд ли будут – не за чем.
На полу, за кассами, я постелил несколько одеял и кусков ткани,
что у меня остались после аферы с Ашановским канатом – теперь место
для сна походило на обычную человеческую кровать.
Наскоро перекусив вытащенными из автомобиля припасами, я
обмотался в несколько одеял. И практически сразу, как моё тело
коснулось импровизированной кровати, сознание отправилось в царство
Морфея. Под звуки ливня, грома и завывания ветра, раздававшихся
снаружи…
Через несколько часов я проснулся: весь в холодном поту и
дрожащий то ли от холода, то ли от кошмаров, что мне
снились.
Да, о здоровом сне пришлось позабыть с наступлением эпохи
вируса. Каждый день я засыпал с мыслью о том, что проснуться уже не
смогу. Никто не может поручиться, что во время того, как я буду
пребывать в царстве грёз и кошмаров, ко мне не нагрянут ночью
нежеланные гости. Будь со мной ещё кто-то из выживших, то шансов
того, что меня схрумкают во сне, было бы намного меньше.
Но имеем то, что имеем. И этому уже надо радоваться.
Я вытер испарину со лба, после чего кинул взгляд на левую руку,
на которой красовались часы, стащенные ещё у моего
друга-трупешника, лежавшего в Ашане. Они показывали чуть больше
девяти часов вечера.