Солдаты были сугубо гражданские лица. За обедом и в курилке у них рука тянулась под скулы – было всё время желание ослабить ремешок.
– Вот когда с котелком они будут управляться, не снимая каски, – считайте, что вы их уже приучили!
Со дня на день ожидалась отправка на фронт. На учебных площадках училища мы обучали солдат штыковому бою – колоть штыками и работать прикладами.
– Нам это не нужно, товарищ лейтенант! Мы будем, как финны, в ДОТах сидеть.
Я им не возражал, но всё же сказал:
– Без физических упражнений немыслима одиночная подготовка бойца. Без тренировки физических данных солдат – не солдат!
– Ну, если как учебные, то давай, командуй нами, лейтенант!
Уже с первых шагов они решили опробовать и прощупать меня. Они хотели узнать, насколько я упорный и придирчивый или покладистый и уступчивый. Солдат всегда норовит всё знать наперёд. Я не обрывал их окриками и спокойно требовал выполнения команд. Они нехотя подчинялись, но каждый раз старались отлынивать, шла проба сил. В конце концов, я им сказал:
– Вы призваны в действующую армию и обязаны выполнять то, что от вас требуют. Кто будет сопротивляться тихой сапой, я вынужден буду на тех подать рапорт для отчисления в пехоту! – Последние мои слова подействовали на них исключительно проникновенно.
* * *
И вот настал день отправки на станцию и погрузки в эшелон. Роты построились в походную колонну и знакомая, мощенная булыжником дорога под грохот солдатских сапог поползла назад. Повозки, груженные фуражом, продовольствием, амуницией и боеприпасами, стуча и пыля, потянулись на станцию вслед за ротами. За ними повзводно зашагали солдаты. Взвод за взводом, рота за ротой уходили на войну. И теперь эта узкая мощеная дорога вокруг Сенежа стала для нас началом неизвестного пути.
Смотреть на солдат было грустно и весело. Здесь действовал какой-то пестрый закон живой толпы. Одни шли легко, шустро и даже весело, другие – наоборот, шли понуро, устало и нехотя. Одни торопились, вырывались из строя куда-то вперёд, другие едва волочили по земле ноги.
Было жарко, безоблачно и безветренно. Дорожная пыль лезла в глаза. Пахло яловой дубленой кожей, новой кирзой, сбруей, дёгтем телег и лошадиным помётом.
В движении, в жаре и в пыли шагали солдаты и с непривычки потели. У одного каска откинута на затылок, у другого – она на носу. Из-под касок смотрели раскрасневшиеся потные лица. Колонна двигалась то замедляя, то ускоряя свой шаг.