– Увы, – отказался я. – Считай, до
утра на диете.
– Бывает, – понимающе улыбнулась Несса
и стащила с головы шляпу. Перевернув ее, водрузила на колени,
пристроила сверху пакет и захрустела печеньем. – Как тебе
ситуация?
– На заговор не похоже. – Я
присмотрелся к Нессе. Она мастерски держала себя в руках, но сквозь
привычное хладнокровие явно просвечивало беспокойство. – Мария,
вероятно, нашла в Потоке некий вход, но не нашла выхода. Илзе
увлекалась аналогичными исследованиями, пропала по тому же
сценарию. Мигель мог более приземленным способом нарваться. Короче,
их проблемы остальных не касаются.
– Думаешь? – Несса достала очередной
кругляш и отрешенно уставилась на него. – Не нравится мне эта
история.
– Чем?
– Марией. Ни с кем не делилась этой
мыслью, но… Не верю я, что она жертва. Никогда ею не была, и вряд
ли это изменилось. Что-то здесь не так.
Несса крепко сжала печенье в ладони,
брызнули крошки. По скверу растеклась колючая тревога. Ветер
взъерошил газон, зашелестел листьями шелковиц.
– Что не так? И почему ты
рассказываешь это именно мне?
– Боюсь, Мария наворотила дел, и нам
это аукнется, – сердито ответила Несса, стряхнув крошки в пакет. –
Кому-то придется разбираться с последствиями. Кроме тебя,
кандидатов не вижу.
– А как же всеобщий спаситель
Норд?
– Отставить войну в песочнице, –
нахмурилась она. – Не время совками меряться.
– И все же. Почему ты пришла с этим не
к нему?
– Он необъективен.
Ветер утих, пространство целиком
заполнили шуршание пакета и хруст печенья.
– А подробнее? – попросил
я.
Несса медленно дожевала и закрыла
пакет.
– Все весьма прозаично, – сказала она
с сожалением. – Алекс всегда мечтал быть, как ты говоришь, всеобщим
спасителем. Сам не признается, даже себе. Но в нем есть это. Любовь
к чужим проблемам. Только сейчас дело в другой
любви.
– Ну… – хмыкнул я. – Он, в принципе,
довольно любвеобилен.
– Не передергивай! Ты понял, о чем я.
Марию Алекс действительно любит. Сильно, до фанатизма. Слишком
сильно… От меня такое не спрячешь. Со стороны выглядит странным,
когда она, единственная – лишь друг, в то время как редкая девушка
с даром в его постели не побывала. Но Марии ничего не надо было.
Почему – не знаю, да и знать не хочу. Он сначала переживал, потом
смирился. Мария – это свет в окошке, особый пунктик и больное
место. Сколько раз из-за нее подставлялся, не пересчитать.
Собственно, исключительно из-за нее. Даже предупреждение от Совета
отхватил. У Алекса оно первым было, а Мария три успела получить. И
что в итоге? У него то предупреждение одним и осталось, а она на
четвертое нарвалась, и уверенно шла к финальному пятому. В Совете
ее уже мысленно списали.