В кармане жалобной трелью залился
телефон. Сцилла… Из трубки понеслись всхлипы и причитания,
сталкиваясь и обгоняя друг друга.
– Так, тихо! – рявкнул я, когда они
слились в сплошное протяжное завывание. Сцилла запнулась, громко
шмыгнула носом. – А теперь внятно, и по порядку. Что
случилось?
– Мы… – Она хрипло икнула. – Мы не
можем найти Нессу…
Я откинулся на спинку скамейки. Над
головой проплывали облака обрывками размазанной, мокрой ваты.
Приторно-сладко пахло карамелью, попкорном и нескончаемым
праздником. Лязг американских горок сотрясал и без того зыбкий
воздух, мысли в голову скреблись самые скверные. Отпечатков сильных
вемов в окрестностях был десяток. Ни один из них Нессе не
принадлежал.
– Мог бы на слово поверить… – Сцилла
снова всхлипнула. – Она ушла из бара одна, сердитая. До позднего
вечера была на работе, эти ее фрики из лиги защиты животных
подтвердили. Вернулась домой, в полночь звонила Марку, а потом – ни
слуху, ни духу. Мы с ним в ее квартире сейчас. Соседи ее не видели
со вчерашнего дня, мобильный молчит…
Хреново. Похоже, я последний, кто
видел Нессу.
– Еду к вам, – сообщил я, поднимаясь
со скамейки. – Через полчаса буду.
Сцилла отрывисто вздохнула и
отсоединилась.
Черт! Не надо было вчера Лейку одну
отпускать… Я отыскал в телефоне ее электронный адрес, быстро
набрал: «Ты там как?». Ответ пришел через несколько минут: «Чем
дальше от тебя – тем лучше!». Она определенно в
порядке.
Добираться до машины пришлось сквозь
буйную толпу школьников, хлынувшую из нескольких экскурсионных
автобусов. Не спасла даже прохлада родного салона и почти пустая
трасса. К дому Нессы – трехэтажному, с балконами, заставленными
кондиционерами и цветочными кадками, я вырулил на
автопилоте.
С какого перепуга они вообще ее
хватились, да еще так скоропостижно? Со своей склонностью к эпатажу
Несса вполне могла уехать подальше только потому, что ей так
захотелось. И уж спрашивать разрешения она бы точно не
стала.
Дверь мне открыл Марк, мрачный и
патлатый. Из глубины квартиры несся разноголосый кошачий ор. Что-то
они развопились громче обычного. Сцилла сидела на табуретке посреди
кухни, подобрав ноги в кожаных штанах, и ковыряла длинным ногтем
угол стола. Глаза опухли и покраснели, символически затянутый
корсет бросил линию декольте на произвол судьбы.