Вэйр знал, что он сильнее.
Чувствовал, что сумеет справиться даже в том случае, если
противостоять ему будет не только Асграйв, но и его четверо
приятелей.
Тем не менее, Вэйр все-таки решил
повременить. И по причине строжайшего запрета на драки, и по
причине того, что колдовать вне уроков ученики не могли. К тому же,
биться с предателем на кулаках на глазах у всего класса было
неразумно, а вызывать на полноценную дуэль – глупо.
Он молчал весь день, ничем не
показав, что прошедшая ночь хоть как-то на нем сказалась. Намеренно
не упоминал об игольнике. Старательно делал вид, что ничего не
случилось. Не обращал внимания на недоуменные взгляды девушек,
почувствовавших возникшее между парнями напряжение, и все
последующие дни держался подчеркнуто отдельно от остального класса.
Но делал это с таким выражением лица, с такой бесстрастностью и
редким безразличием, что с тех самых пор к нему больше никто не
рискнул подойти.
А после того, как мадам Матисса
провела его на территорию старшекурсников и показала Шипику при
свете дня, после того, как игольник снова показал, что признает и
готов слушаться незнакомого парня из далекого южного королевства,
после того, как суровая травница пришла в полный восторг и в порыве
щедрости разрешила приблизиться еще и к Иголочке…
Вэйр странным образом почувствовал,
что ему нравится общаться с новыми друзьями. Он с удовольствием
возвращался по ночам в оранжерею. Тихим свистом привлекал внимание
игольника и, дождавшись, когда через стену перегнутся гибкие
стебли, охотно перебирался на сторону старшекурсников, игнорируя
все запреты, правила и распорядки.
Вот и сегодня Вэйр, как обычно,
пришел к облюбованному месту и неслышной тенью спрыгнул на
запретную территорию. Удобно устроившись в его объятиях, как в
гамаке, накормил соскучившийся игольник магией, а теперь, прикрыв
глаза, слушал тишину, желая возвращаться в свою комнату до
отбоя.
В эти дни он много думал о прошлом. О
доме, родителях, старых друзьях, из которых, возможно, проклятый
туман уже успел кого-то забрать. Он думал о Прудах, где любил
купаться мальчишкой. О Парме, до которой так и не дошел. О
превратностях судьбы, приведшей его к такому неожиданному
финалу.
А еще о думал о Дасте. О том, сумел
ли нахибец довести красавицу Миру до родного дома. И о том, нашел
ли тот маг источник магического тумана, выполнил ли свое обещание и
разыскал ли родителей Вэйра, чтобы сообщить, что их сын жив и
здоров.