Семьдесят шесть рук взметнулись вверх, присоединилась даже
Айлин, привыкшая к совершенно иным обрядам. Но я уже знал, что
девушка не представляла ту когорту фанатиков, что цеплялась за
форму, а не смысл. Она честно и праведно служила своему Богу, но не
теряла рассудка. Впрочем, это в среде духовенства Империи являлось
правилом, а не исключением. Айлин присоединилась к обряду, который
не оскорблял ее Бога, и тем самым заслужила уважение гномов, а
значит, заслужил его и Владыка света.
– Мы просим Кетана и Владыку света о милости к павшим, об их
счастливом перерождении! Dat khaz meliku suz yenetu!*
– Dat khaz meliku suz yenetu! – подхватили гномы и опрокинули в
себя содержимое чаш.
Подгорные жители не обставляют долгих церемоний прощания, и
потому этими словами можно было и ограничиться, но следовало
сказать и иные, не менее важные:
– Враг пришел в наш дом и был уничтожен. Однако кровь павших
требует большего, она требует сокрушить нежить в их собственном
логове. И этим мы займемся без промедления. Выступление армии
назначено на восемь часов. А потому успейте выспаться за оставшееся
время. Впереди нас ждет тяжелый путь и новые сражения.
*Пусть наши дороги пересекутся! Кхуздул, язык гномов
Средиземья.
…
Войска выступили точно в назначенный час. Несмотря на суету
сборов и усталость воинов, не успевших достаточно отдохнуть. Однако
задерживаться было нельзя – путь через северный туннель был долог,
и чтобы преодолеть его требовалось выйти как можно раньше. В
Цитадели был оставлен сильный гарнизон, на случай, если враг
атакует в наше отсутствие, командование над которым было поручено
Громи. Я взял с собой всех эльфов, людей и кицунэ-переселенцев, а
также более половины гномов, и надеялся, что не ошибся в
распределении сил. Впрочем, первый день недели не демонстрировал
опасности. Путешествие проходило по уже давно разведанной
местности, и даже мелкие твари, вроде крыс, не попадались на пути,
спеша убраться с пути наступающей армии.
Благодаря этому я мог спокойно погрузиться в свои мысли, катая в
ладони выточенные из камня шарики. Они хорошо развивали ловкость, и
были много лучше иных способом тренировки в походе.
– Господин, может ли ваша покорная слуга обратиться? – прозвучал
рядом со мной тихий, просящий голосок.
«Как же, покорная» – подумал я, оборачиваясь на звук.
Разумеется, это была Кацуми, принявшая подчеркнуто скромный вид –
поникшие ушки, смотрящие в землю глаза, прижатые к телу хвосты.
Если бы не то, что я узнал об этой чертовке за сутки – определенно
бы поверил в ее покорность, а так… Две кражи, не подчинение
приказам, изворотливость и лукавство чуть ли не в каждом поступке.
И это только малый перечень того, что я о ней знаю. Однако,
несмотря на все произошедшее, лисица продолжала строить из себя
саму невинность, и главное до чего же талантливо!