Пока шёл домой, то осознал, что пора мне из
поселения отправляться за поиском своего места в жизни.
Каждодневная рутинная и неинтересная работа не по мне, душа чего-то
другого требует. Да и какая в данном месте перспектива? Сорваться и
с какой-либо девкой закрутить роман, когда желание отключит мозги?
Заняться добычей жемчуга, чтобы сколотить капитал? Так хрен
получится! Ныряльщики работают на поселение, за это им почёт и
уважение, дрова бесплатно и лучшая жратва. В том числе и в трактире
им наливают, всё что душа пожелает. Да толку-то от того трактира!
Общее место посиделок! Кормят там не разносолами, блюд по пальцам
одной руки пересчитать можно, а выпивки и того меньше.
—
Дед Изарун, разговор к тебе, — подошёл я к своему воспитателю,
который в теньке на лавочке под вишней дремлет.
—
И чего хотел Алексаш? — приоткрыл тот один глаз и широко зевнул. —
Управился на мельнице?
—
Да, всё сделал, — хмыкнул я. — Хочу тебя за всё отблагодарить и в
дорогу собираться. Не место мне тут, хочу в город
податься.
—
И чего же ты тама делать будешь? — поинтересовался дед. — Учти,
зельеваров в достатке, а все составляющие ингредиенты стоят на
порядок дороже.
—
Что-нибудь придумаю, — пожал я плечами. — Но оставаться в поселении
не собираюсь.
—
И это правильно! — неожиданно заявил тот. — Давно пора, но видно
время только сейчас настало. Ладно, можешь и отправляться, но я бы
на твоём месте себе хоть немного денег подсобрал. Можешь по пещерам
побродить, да насобирать чего. Тех же летучих мышей, да крыс, а из
них уже и зелья наварим. В городе продашь, какая-никакая, а денежка
появится. Опять-таки, осенью придёт обоз для замены кристаллов, с
ними доберёшься.
Дед меня ошарашил таким предложением, раньше
он яро мне запрещал не только в пещеры соваться, но и за контур
выходить. Однажды, когда мне десять лет исполнилось, решил я
побродить по подземелью, в надежде отыскать хоть что-то.
Заживляющих зелий набрал, палку вырезал поувесистей, да и
отправился. Ничего не отыскал, зато заблудился и рад был до ужаса,
когда к вечеру выход нашёл. Потом два дня спал на животе, у деда
рука оказалась тяжёлой, а ремень из отменной кожи. И такая резкая
перемена?
—
А ты ведь меня пытаешься удержать, — догадался я. — Нет, завтра
отправлюсь в путь. Прости, если что не так.