Остановившись у учебно-гостевого дома, Селена повернулась к нему
спиной, вглядываясь в противоположный ряд деревенской улицы. Не
видно ли где Ирмы с её компанией? Ох, и своевольная девчонка
растёт. Одно только спасает от общей огрубелости – лиира, на
которой волчишка старается не только учиться играть, но и сочинять
собственные мелодии. Правда, в отличие от изысканно-безмятежных
звуков эльфийских мелодий, получаются у Ирмы странные, порой даже
тоскливые напевы. Вот ещё вопрос, который надо выяснить: нет ли у
городских оборотней своей музыкальной культуры? Это чтобы девочка
могла обучаться не только эльфийским мотивам, но и своим, своего
роду-племени наигрышам.
Но наказать волчишку за вольницу всё-таки придётся.
- Селена? Что ты здесь делаешь?
Братство стояло перед ней, с искренним любопытством дожидаясь
ответа. Впрочем, братство было в неполном составе. Не хватало
Мики.
- Бернар закончил с вами заниматься?
- Да, - сказал Мирт. – Теперь мы ждём Колра. Бернар сказал,
нечего отлынивать, а Колр вернётся быстро и проведёт пропущенный
урок.
- А что сейчас делает Бернар?
- Ты хочешь спросить его про того эльфа?
- А что с ним не так? – вмешался Коннор. – До следующего занятия
время есть. Может, сходим к Бернару все вместе? Мне тоже
интересно.
- Он не инициирован, - сказал Мирт.
В сумбурный разговор вмешался Хельми.
- С-странно… Теперь понятно, поч-чему он не был похож-ш на тебя
и на Бернара.
- Всё, - заторопился Коннор с заблестевшими глазами. – Пойдём
поскорей, пока Колр не вернулся. А то я помру за это время от
любопытства. И почему я не догадался посмотреть его ауру…
- А где Мика? – спросила Селена, которую чуть не под конвоем
провожали к дому.
- Александрит привёз ему какие-то книги и маленькие станки, -
сказал Мирт. – Он сейчас пытается разобраться с ними.
- Но на уроках он был?
- Конечно! – удивился вопросу Коннор. И похвастал: - А Колин
сегодня сумел написать предложение! И Асдис похвалила его!
Мальчишка-оборотень немедленно отстал от компании, густо
покраснев… Заикаться и тянуть слова он перестал. В такой болтливой
среде, как Тёплая Нора, просто невозможно было не говорить каждый
день, что и заставило его постепенно общаться со всеми. С чтением
поладил быстро: братство каждый день заставляло его читать хором с
кем-нибудь из своих. Проблемы были с письмом. Здешняя ручка,
похожая на все ручки в мире, не удерживалась в плохо разработанной
ладони, которая всё ещё чувствовала себя лапой. Так что сегодняшнее
написание – это сильный прогресс.