До самого вечера возился с ножами, откопанными на
пепелище, пытался вырезать из березы ручки, не получилось,
сверлить нечем, поэтому бросил это дело. К сожалению,
использовать ножи по назначению пока было нельзя, в
результате пожара они потеряли закалку. Самому закалить мне
их вряд ли удастся - до нужной температуры не смогу костер
раскочегарить, да и сталь в это время была другая и,
следовательно, калить ее надо тоже по-другому. Завтра пойду в
кузницу, денег у меня нет, но может быть трудом возьмет. Как
я и подозревал, Миньку спустя полтора часа начало
лихорадить, сначала он хныкал, а потом впал в какое-то
полусонное состояние, мать забеспокоилась и отправила меня за
помощью к Дыбе, мол, он в этих вещах разбирается. Ну,
нашел я этого Дыбу, хотя и побегать пришлось, толку-то,
разбирается он, как же, в лошадиных болезнях может он и
разбирается, обязан разбираться, а вот в человеческих
сомневаюсь. Этот идиот, осмотрев маленького и узнав, что
его укусила гадюка, вообще заявил, что до утра
пострадавший не дотянет:
- Помрет, как есть помрет.
Пришлось потом полчаса мать успокаивать и объяснять
ей, что змея в полную силу еще не вошла, а потому есть шанс
обойтись без 'помрет'. Змею, не смотря на протесты,
ближе к вечеру все-таки запек и с удовольствием
употребил, но ожидал, честно говоря, большего. Зато потом
долго смеялся над Дашкой, которая смотрела на меня как
на самоубийцу, даже анекдот ей рассказал, тот, где одна
змея спрашивает у другой:
- Слушай, а наш укус смертельный?
- Да, - подтверждает другая.
- Тогда я сейчас помру, я себе язык прикусила.
Вроде бы смешно, а Дашка в слезы, пришлось тоже долго
успокаивать и проводить ликбез по поводу опасности укуса змеи
и оказания первой помощи. Подозреваю, не сильно мне
поверили, кто ж дурачку поверит, но хоть в чем-то успокоил
народ.
Утром погода резко сменилась, небо налилось свинцовыми
тучами, а ветер стал налетать порывами. Дождя еще не было, но
то, что он скоро будет, никто не сомневался.
По-хорошему, надо было бы отсидеться в шалаше, но дело,
прежде всего, поэтому, несмотря на предстоящий дождь, рванул
по прежнему маршруту.
Кузницу отыскал довольно быстро, да и трудно ее
было не отыскать, дым пережигаемых на угли дров и звон железа
не дал промахнуться. Да..., опять ломка стереотипов, в
моем понимании кузница это некая мастерская, в которой,
прежде всего, есть огромный горн с мехами для нагнетания
воздуха и немалых размеров наковальня с непременным
наличием мускулистого молотобойца. Здесь же все выглядело не
так, вернее не совсем так - горн отсутствовал, его функцию
исполняла некая конструкция из камней чем-то похожая на
алтарь, причем прямо на этом алтаре был разложен обычный
костер. Чтобы получить требуемую температуру, сбоку от
костра стоял подросток и нагнетал крылом какой-то большой
птицы воздух на раскалившиеся угли. Дрова пережигались тут же,
рядом и видимо, чтобы не терять время, там же набирал
температуру прут железа. Наковальни я не увидел,
зато отыскал глазами нечто похожее на лапу для ремонта обуви
вбитую в крученную сучковатую колоду. Особо
требуется сказать о кузнеце, опять же в нашем представлении,
кузнец должен быть, если не пышущем здоровьем могучим
мужиком, то уж крепким телом и мускулистым точно.
Ничего подобного, мужичонка был худеньким и
суетливым, да и характер у него был не очень, он постоянно
покрикивал на своего помощника, а при случае доставал того
палкой и судя по недавним следам не только по спине: