– Ага, все верно. Как,
блин, детишки на утреннике.
Главарь откинулся в
кресле, задумчиво барабаня пальцами по подбородку.
– Я не верю, что это
суицид. – Выдал он свой вердикт. – Это… это нелепо. Нелепо и
смешно! Трое взрослых мужиков, которые работают в нашей организации
не первый год, шагают с крыши, держась за ручки, как трио
свингеров? Да они, в конце концов, были из гвардии Штырёва! И не
мне тебе рассказывать, что он у себя слабаков не держал. Это были
настоящие боевые псы! И тут вдруг они решают совершить массовое
самоубийство? Нет, не допускаю даже на секунду. Их скинули, вот мое
мнение.
– Я абсолютно так же
сказал мусор… э-э-э… господам полицейским. Но мне в ответ лишь
показали вот это…
Гриша что-то быстро
натыкал в своем телефоне и запустил видеозапись.
– Снимал прямо с
монитора, так что качество не очень, – слегка смущенно пробормотал
он, оправдываясь. – Вот, смотрите. Это камера наблюдения возле
уличного банкомата.
Видеоряд демонстрировал
узнаваемые фигуры людей, одетых точно так же, как и три смертника
на фотографиях. Они целеустремленно, а главное без
какого-либо видимого стороннего понуждения шагали по ночной
улице.
– Та-а-ак… очень
интересно…
– Судя по направлению
движения, они шли как раз от квартиры Секирина к той многоэтажке,
где и спрыгнули. Причем, одни.
– Я вижу, что они одни,
Гриша. Я не могу понять, как это возможно?!
– Я тоже ничего не
понимаю, шеф. Но и это еще не все…
– Чем ты еще хочешь
меня сегодня добить? – Хан устало потер ладонями лицо и сразу будто
бы постарел на несколько лет. Он не любил неизвестности и
неопределенности, потому что они всегда сопровождались риском. А
человек его положения и достатка не мог себе позволить рисковать
слишком часто.
– Я не знаю, как так
произошло, да и никакого логического объяснения этому у меня нет,
Владимир Палыч… но я навел справки у всех старших… – посетитель
глубоко вздохнул и скороговоркой выпалил, – из той троицы только
один был отправлен именно на ближайшую хату Секирина,
остальные же двое с других нычек. И я не могу допетрить, как и
почему они так перетасовались...
– Я совсем запутался… –
Владимир Павлович растерянно просматривал уже по второму кругу
запись на телефоне, как трое рослых мужчин уверенным шагом, и явно
по собственной воле, движутся навстречу своей гибели. Он был
настолько шокирован, что забыл сделать Грише очередное замечание по
поводу жаргонных словечек, которые не жаловал в чьем-либо
исполнении. – У меня не получается даже