***
Дверь Кларк выломал сам. Не без
труда, но выломал. А стеклянную перегородку выламывали совместными
усилиями. Нет, я в этом деле участия не принимала. С этой стороны
ее ломал Кларк, а с той – его плененный брат, Мэтью. Вдвоем дело
пошло быстрее.
Освободив Мэтью, отправились наверх.
Ни одного вампира по пути. Ни одного боя, ни одной схватки. Как
будто они все померли. Нет, не померли. Целая толпа кровососов
ждала нас у входа и протягивала нам руку дружбы. А в этой руке были
Бобби, Георг и Дэн Тейлор. Уж не знаю, как вампиры захватили их в
плен, но схватить – схватили, а убивать не стали. И теперь они
предлагали решить все миром. Ну а что? Главный злодей повержен и
сразу настало время для любви и дружбы.
Ясное дело, что против худого мира
никто не возражал. Выплату репараций и получение иных материальных
и нематериальных активов решили обсудить позднее и в менее шумной
компании. Поэтому кровососы выдали нам один из черных внедорожных
гробов и отправили восвояси. Нас – это меня, Кларка, Георга и Дэна.
Мэтью Рент остался на переговоры, а Бобби осталась, потому что
узнала про смерть отца Эдуардо. Нет, его смерть ее не очень
огорчила. По словам Бобби, такое с ним бывало: то охотник на
кровососов, то залетный Джентри, то толпа разъяренных крестьян, то
группа вооруженных до зубов мафиози – в жизни после смерти от
смерти не убежишь. Поэтому-то он и заключил с бабушкой Бобби
какой-то хитроумный контракт. На крови и родовых заклятиях. Отец
Эдуардо помогал носительницам тайн семейства Райт, а те в свою
очередь с помощью некоего мистического ритуала могли воскресить
вампира после его смерти.
Кларк, усевшийся за руль
внедорожника, быстро довез нас до университета. Дэн и Георг вылезли
из машины, а я, убедившись, что дверь за ними захлопнулась,
проговорила:
– Поехали к тебе.
– Что? – Кларк удивленно посмотрел
на меня.
Похожий выкрик раздался и с улицы.
Дэн Тейлор услышал мои слова, бросился обратно к машине.
– Быстрее! – чуть ли не выкрикнула
я, и внедорожник резко сорвался с места.
После того, что случилось, я не
могла оставаться одна. Стоило мне представить, как я возвращаюсь в
общежитие и оказываюсь в пустой комнате, так меня сразу охватило
отчаяние. Образовавшаяся внутри пустота требовала чего-то, какой-то
глупости, какого-то безрассудного поступка. А что может быть глупее
и безрассуднее, чем посещение логова оборотня, а?